Он посмотрел на Джулию в надежде услышать: «Я с тобой». Она понимала, что ей незачем оставаться наедине с чужим человеком, но он, как оказалось, был способен ее рассмешить, а ей в последнее время нечасто доводилось смеяться вслух, поэтому она сказала:
– Я немного задержусь, здесь так приятно, по-весеннему свежо.
Когда Фил ушел, Дик Рэгленд предложил заказать, как он выразился, «финь-шампань».
– Я слышала, о вас идет дурная слава, – проговорилась она.
– Просто кошмар. Никто не желает появляться со мной на людях. Хотите, я приклею свои накладные усы?
– Как странно, – продолжила она. – Не вы ли сами отрубаете все концы? Знаете, прежде чем вас представить, Фил вынужден был меня предостеречь. И я могла бы отказаться.
– Но не отказались – почему?
– Потому, что меня привлекла ваша внешность, а репутация огорчила.
На лице его появилось отсутствующее выражение; Джулия поняла: эта фраза звучала так часто, что больше его не трогала.
– Впрочем, это не мое дело, – поспешно сказала она.
Джулия не сознавала того, что новый знакомый, оказавшись изгоем, лишь еще больше ее заинтриговал: не по причине своих разнузданных выходок – ей, весьма далекой от подобных вещей, разнузданные выходки представлялись некой абстракцией, – а по причине их результата, коим было полное одиночество. В ней проснулась первобытная тяга к выходцу из другого племени, из других краев, где царят неведомые ей законы, потому что он сулил кое-что неожиданное: он сулил ей приключение.
– Вот что я вам скажу, – невпопад начал он. – В день пятого июня, когда мне стукнет двадцать восемь, я решил завязать. Напиваться мне больше неинтересно. А я не из тех немногих, кто пьет с толком.
– Вы уверены, что сможете завязать?
– У меня слова не расходятся с делом. К тому же я возвращаюсь в Нью-Йорк и приступаю к работе.
– Сама удивляюсь, насколько я этому рада. – Высказывание получилось довольно рискованным, но Джулия не пошла на попятную.
– Еще «финь-шампань»? – предложил Дик. – Чтобы ваша радость не померкла.
– А до дня рождения будете продолжать в том же духе?
– Не исключено. День рождения встречу на борту «Олимпика», посреди океана.
– Я собираюсь плыть тем же рейсом! – воскликнула она.
– Значит, своими глазами увидите волшебное превращение. Могу выступить с этим номером в пассажирском концерте.
Официанты убирали со столов. Джулия знала, что ей пора, но не могла бросить его грустить в одиночестве под маской улыбки. У нее возникло материнское желание подбодрить его словом, укрепить в серьезном решении.
– Расскажите, почему вы начали спиваться. Вероятно, по какой-то неясной, даже вам неведомой причине?
– О нет, мне предельно ясно, с чего все началось.
Пока он рассказывал, еще один час растворился в воздухе. Семнадцатилетним пареньком он ушел на войну, а когда вернулся,