А когда я вышла из кабинки, то с изумлением увидела, что у раковин меня ждет не кто иной, как Рас Ончи.
Я было хотела показать, как удивлена, но потом раздумала. Вместо этого я склонила голову и сказала на нирве – это такой всеобщий язык, которым на Севере пользовались задолго до того, как Арамери заставили весь мир перейти на сенмитский:
– Добрый вечер, тетушка.
Она улыбнулась, показывая беззубые десны. Но голос у нее оказался отнюдь не старческий.
– И тебе добрый вечер, – ответила она на том же языке. – Хотя какая я тебе тетушка. Ты – Арамери, я – никто.
Я невольно поморщилась. Ну и что мне прикажете отвечать на такую чудесную реплику? Что в таких случаях говорят Арамери? Впрочем, к черту Арамери. Чтобы сгладить неловкость, я подошла к раковине помыть руки.
Она молча смотрела на мое отражение в зеркале. Потом сказала:
– Ты совсем не похожа на мать.
Я нахмурилась – это что еще за намеки?
– Да, мне говорили. Много раз.
– Нам приказали прервать с вами всякое общение. И с твоей матушкой, и с твоим народом, – спокойно проговорила она. – Нам с Уохи и предшественнице Уохи. Распоряжение отдал председатель Собрания, но кто приказал ему? Кто знает? Я просто подумала, тебе будет интересно это знать.
Надо же, чем наш разговор обернулся… Я вымыла руки, обтерла их полотенцем и обратилась к собеседнице:
– Вы хотите мне что-то сказать, уважаемая тетушка?
Рас пожала плечами и направилась к двери. А потом раз вернулась, и на ее груди вспыхнуло искорками света колье. У него была странная подвеска – что-то напоминающее маленький золотой орех или вишневую косточку. Я сначала ее не разглядела, потому что она болталась глубоко под вырезом платья на длинной цепочке. Но одно из золотых звеньев зацепилось за шитье, и подвеска засверкала отраженным светом. И я поняла, что стою и смотрю на нее. В смысле, на подвеску, не на Рас Ончи.
– Все, что я могу сказать, ты и так уже знаешь, – тихо произнесла она, удаляясь. – Если, конечно, ты считаешь себя Арамери.
Я мрачно поинтересовалась, глядя ей в спину:
– А если нет?
Она замерла у двери. Потом медленно обернулась и оглядела меня очень умным, оценивающим взглядом. Я невольно выпрямилась, чтобы произвести на нее хорошее впечатление. Такое она внушала уважение.
– Если ты не Арамери, – наконец проговорила она, – мы встретимся и побеседуем еще раз.
Сказав это, она вышла.
И я отправилась обратно в Небо одна. Чужая среди своих, своя среди чужих – куда-то не туда ты попала, Йейнэ, ох не туда…
Мне поручили наблюдать за делами трех народов – так сказал Теврил. Вечером он прибежал ко мне, чтобы продолжить краткий курс введения в жизнь Арамери.
Каждая из трех подопечных стран значительно превосходила Дарр в размерах. Ими управляли замечательные правители, сведущие и справедливые, – это значило, что