Но для меня гвоздём программы становится момент, когда фокусник решает вырвать будущую ассистентку из тёмного зала. Виктор стоит, оглядывает зрителей и улыбается ещё шире:
– Есть доброволец? – Он тут же смотрит на меня. – Может быть, вы?
Фокусник спускается в зал и подаёт мне руку. Немного растерявшись, я поднимаюсь на сцену. Мне не привыкать к публике. Её я не боюсь. Гораздо больше меня пугает неопределённость – какой фокус Виктор задумал для меня?
Зато фокусник ничуть не волнуется.
– Ты любишь гусениц? – спрашивает он.
Я пожимаю плечами.
– Ровно, – говорю я.
Я могла бы догадаться, что прямо сейчас из банки появится большая зелёная гусеница. Виктор достаёт её осторожно, чтобы не навредить. Гладит. Кладёт на вытянутую ладонь и гордо показывает залу.
– Как видите, – улыбается он, наблюдая, как червячок немного приподнимается и шевелится. – Это гусеница. Забавная, правда?
Реакция зала неоднозначна. Одни заворожённо глядят на руку фокусника, другие морщатся, третьи упорно продолжают снимать. Тем временем, Виктор обращается ко мне:
– Протяни руку.
Я слушаюсь. С той же осторожностью он перекладывает гусеницу на мою правую ладонь и загадочно улыбается – хочет заинтриговать. Я молча наблюдаю за зелёным существом. Никогда не видела таких больших гусениц. Её подбирали так, чтобы было видно с самых дальних мест, может быть даже специально кормили – и результат вышел впечатляющий.
Когда толстушка начинает ползти, мне становится не по себе. Я осторожно придерживаю её и жду.
– Знаешь, – говорит фокусник. – Мне больше нравятся бабочки. А тебе?
– Наверно, тоже, – неуверенно отвечаю я.
– Ну вот и замечательно.
И вот, фокусник уже сжимает мою левую руку. Пальцы у него твёрдые, крепкие, холодные как лёд. Этот лёд жжётся и колется, отдаваясь на моём запястье огромными мурашками.
На секунду мне снова хочется сбежать.
Виктор осторожно накрывает гусеницу моей ладонью, глядит на меня и улыбается ещё шире.
Зал замирает.
Хлоп!
Я вздрагиваю от неожиданности и морщусь. Фокусник легко поднимает мою руку – зал заливается аплодисментами.
Я открываю глаза.
– Боже… – шепчу я.
На ладони сидят бабочки. Вполне реальные, очень даже осязаемые чёрные бабочки – с лапками, крылышками и усиками. Целых четыре. Я не могу поверить. Виктор действительно волшебник!
– Покажи залу, – тихо говорит он.
Я вытягиваю руку. Бабочки распускают крылышки, взмывают в воздух, взлетают надо мной, над Виктором, поднимаются к прожекторам и пропадают из виду.
Люди аплодируют. А я стою на сцене, слышу гитарный мотив и гудение аппаратуры,