Пока я одевался, Упоров допил свой чай, натянул поверх свитера старую, выцветшую штормовку, взял ледобур и ушел на реку бурить лед для промеров в створах последних пяти поперечников.
На сковороде желтело нечто мерзкое, похожее на засохшие сопли. Ковырнув это дело ложкой, без надежды, впрочем, отыскать фрагменты свиной тушенки, я решил не рисковать. Уж лучше чай, кружки две, с хлебушком.
Сергей уже допивал свой чай.
– Сегодня бледный, – сказал он, перелистывая страницу журнала.
– Ничего, и так хорошо, – сказал я.
– Да, хорошо, – сказал Сергей и наполнил кружку до краев. – Еще малек добавлю.
После завтрака я намотал на шею свой длинный шарф, надел брезентовую, подбитую ватином куртку, шапку-ушанку из серого кролика, перекинул через плечо брезентовую сумку с документами, толкнул дверь и вышел на мороз. Сергей уже справлял малую нужду, стоя справа от балка. Пришлось последовать его примеру.
Лыжи занесло снегом, но я помнил, где оставил их вчера, поэтому отыскал без труда. Сергей понял, что его лыжи находятся где-то рядом. По пути он зацепил ногой торчавший из-под снега мешок. В мешке что-то звякнуло.
– Картошка?! – удивился Сергей. – Нда-а… Можно будет похавать…
Я пнул мешок валенком. По звуку можно было определить, что в мешке находится крупная речная галька. Но откуда здесь взяться гальке? И кто ее будет держать в мешке?
– Картошка. Да. Можно будет поесть.
Чудеса на этом не закончились.
– Вот это да! – воскликнул Сергей через минуту. – Ну и скольжение! Сейчас только ставить мировые рекорды!
Снег был просто сказочный. Не лыжня, а райская дорога!
– Хорошая вещь – акробатика на лыжах, – заметил Сергей.
– Я тоже об этом подумал. Неплохо научиться так переворачиваться.
– Да-а…
– Можно, конечно, сломать себе шею.
– Риск почти такой же, как в обычной гимнастике.
– Фильм «Трое на снегу» помнишь?
– Ага…
Мы выехали к реке. Я повернул к нивелиру, Сергей – в сторону складной нивелирной рейки, которую воткнул в сугроб у восьмого репера.
– Поставь на седьмой, – крикнул я.
– Зачем?
– Проверим, не было ли подвижки. За ночь нивелир мог осесть.
Но контрольные отсчеты показали, что поправочных коэффициентов вводить не придется.
– Порядок!
Сергей вернулся к восьмому реперу, и между нами возник диалог, полный глубоко скрытого смысла:
– Три метра.
– Есть.
– Два метра.
– Есть.
– Два метра.
– Сколько?
– Два метра!
– Есть.
– Семьдесят. Лед!
– Семьдесят?
– Семьдесят!
– Есть…
За