– Довольно мило. Но оно думает, что вид у него ужасно опасный.
Пока мы на цыпочках пробирались на третий этаж, где жили тётя Гленда и Шарлотта, я попыталась как могла описать брату Химериуса.
– Ух ты, – прошептал Ник. – Невидимый домашний питомец! Вот это тебе повезло!
– Питомец! Только не вздумай назвать так Химериуса, когда он вернётся.
Проскальзывая мимо комнаты моей кузины, я так надеялась услышать, как та храпит во весь голос. Но, конечно же, не уловила ни звука. Идеальные девочки не издают во время сна никаких некрасивых звуков. Сурашно.
Мы спустились ещё на пол-этажа вниз, и тут Ник принялся широко зевать. Меня обуяло чувство вины.
– Послушай, Ник, сейчас полчетвёртого утра, тебе скоро идти в школу. Мама меня укокошит, если разузнает, что я мешаю тебе нормально высыпаться.
– Но я совсем не хочу спать! А ты, если ты вдруг решишь продолжить без меня, это будет просто подло с твоей стороны! Что же дедушка там спрятал?
– Понятия не имею. Может, книгу, в которой он всё объясняет. Или хотя бы письмо. Дедушка был Магистром Ложи хранителей. Он прекрасно знал всё обо мне и об этой канители с прыжками во времени. К тому же, он точно знал, что вовсе не Шарлотта унаследовала этот ген. Потому что я встретила его самого в прошлом и рассказала ему об этом.
– Вот и хорошо сделала, – прошептал Ник и почти пристыжено добавил: —Честно говоря, я почти его забыл. Помню только, что он всегда был в хорошем настроении и никогда не сердился на нас, в отличие от леди Аристы. А пахло от него всегда карамелью и какими-то смешными пряностями.
– Это из-за табака, он курил трубку. Осторожно! – я успела удержать Ника, прежде чем он наступил на следующую половицу. Мы миновали третий этаж, но чтобы добраться до второго, нам надо было преодолеть парочку гнусных ступенек, которые страшно скрипели. Многолетняя практика проскальзывания ночью в кухню за сладостями должна была хоть чему-то меня научить. Мы обошли опасные места и добрались, наконец, до портрета прапрапрадедушки Хью.
– Ну что ж, попробуем!
Ник осветил фонариком лицо нашего предка.
– Как всё-таки некрасиво с его стороны было обозвать лошадь Толстушкой Энни! Лошадь-то как раз стройна как берёзка, а вот сам он похож на откормленного поросёнка с бородой!
– Да, мне тоже так кажется, – я нащупала за холстом ручку, которая приводила в действие механизм потайной двери. Он, как всегда, немного заедал.
– Все спят как младенцы, – Химериус приземлился на ступеньку около нас. – Все, кроме мистера Бернхарда. У него, очевидно, бессонница. Но не волнуйся, этот нам не помешает. Я застукал его в кухне, он там подъедает холодные куриные колбаски и смотрит фильм с Клинтом Иствудом.
– Вот и хорошо, – с привычным скрежетом картина подалась вперёд, и перед нами открылся вход – пара ступенек между стенами, которые вели к следующей двери. Через неё можно было попасть в ванную на втором этаже, с другой стороны