– Это какую больную фантазию нужно иметь, чтобы сделать дельтаплан в виде гигантского птеродактиля, – произнёс я, чтобы отвлечь «первого» от грустных мыслей.
– Ты, значит, увидел подвесное оборудование с дельтапланеристом под крыльями? – ответил мне «первый», судорожно вздохнув. По его щеке побежала вторая слеза, быстро догнала первую по проторенной ею дорожке, слилась с ней, повиснув сбоку на подбородке.
А ведь он прав! Дельтапланериста под чёрными матовыми крыльями не было. Червоточина, минуту назад испоганившая мою надежду на скорое спасение, внезапно превратилась в чёрный липкий страх. Он схватил мой мозг костлявыми пальцами, сжал его, вытеснив из головы все мысли, кроме одной. Эта мысль затрепетала в беспощадных пальцах страха, забилась о них, как птица о прутья клетки, отдаваясь рефреном в позвоночнике. А по позвоночнику, словно на зов этой мысли, поползли, уже не скрываясь, вверх к затылку противные и холодные мурашки надвигающегося ужаса. Мысль билась, звала их, а я застыл, сжав зубы, зацепился за неё сознанием и ждал. «Птеродактиль… птеродактиль… птеродактиль… птеродактиль…», – стучало в моей голове. Я очень надеялся, что пульсация этой мысли будет продолжаться до тех пор, пока я не возьму себя в руки. А сейчас мне хотелось кричать, орать, забиться куда-нибудь, но только не в созданную своими руками ракушку-парашют, потому как эта ракушка была огромным, белым, ненормальным для этого мира и поэтому притягивающим внимание пятном.
Глава четвёртая. Верхний Мел
– Ты думаешь, нас забросили в какой-нибудь заповедник типа «Парк Юрского Периода»? Это эксперимент какой-то? – мы лежали в нашей «ракушке» с автоматами в руках.
Снаружи наступила ночь. Мы долго сидели на своей ветке молча, думая каждый о своём, до тех пор, пока не стемнело. С приходом темноты над головой стали то и дело проноситься неясные беззвучные тени, к счастью не такие крупные, как первый увиденный нами птеродактиль. Именно появление этих теней заставило нас забраться в нашу обитель. Первое время мы молчали, но вскоре это молчание в кромешной тьме стало для меня невыносимым.
– Может это всё-таки Африка? Я читал, что там существуют «белые пятна» где исследователи-европейцы нет-нет да встречают птеродактилей. Рамфариксов, например, – продолжил я.
– Рамфоринхов. Нет, это не Африка. Это Верхний Мел. Регион не знаю. Надеюсь, что не американские континенты.
– Меловой период? Обалдеть! Ты считаешь, что сейчас на Земле кроме нас людей нет? А с чего ты взял, что это Меловой период? И почему верхний?
– Я ведь собирался в археологический поступать. Мечтал стать палеонтологом. Фанател на этом. Статьи и книги поглощал стеллажами. Эпоха динозавров – мой