– Именно потому, что все за углом. Что бы ни происходило у входа в здание, это покажут по всем каналам. Там нет эксклюзива, Сара. Но если бы это дело разгребал я, то не использовал бы главный вход и не продирался бы через толпу репортеров. Я зашел бы с черного хода. И если они так и сделают, тогда им придется пройти мимо нас.
Здание, у которого они сидели, – полицейский участок Паддингтон-Грин, самый защищенный на материковой части Соединенного Королевства. Эта уродливая серая бетонная высотка стояла рядом с не менее страшной эстакадой Марилебон, и мимо обеих ежедневно миллионы водителей проезжали по пути к более привлекательным образцам лондонской архитектуры. Со времен постройки в этом участке допрашивали практически каждого арестованного на английской земле по подозрению в терроризме. Здесь же держали и стрелявшего на Трафальгарской площади.
Вся мировая пресса собралась перед зданием в ожидании первых крупиц информации, которые им бросят. Никто не знал, когда этот первый брифинг случится, но они будут ждать столько, сколько нужно.
Однако ждать они будут без Магуайра и Сары. Следуя логике Магуайра, фургон CNN одиноко стоял за зданием, в тени эстакады. Лишь равномерный шум машин над головами напоминал им о том, где они.
– А как долго мы будем тут сидеть?
– Имей терпение, дорогуша. Задержанного подозревают в терроризме. Они могут держать его там без выдвинутого обвинения в течение двадцати восьми дней. Может пройти вечность до тех пор, пока мы что-нибудь узнаем.
– Двадцать восемь дней? Ты смеешься? Мы не будем сидеть тут так долго, правда?
– Будем сидеть столько, сколько потребуется.
Саре показалось, что Магуайр ответил раздраженно. Но когда он поднял глаза от своей аппаратуры, он улыбался. Любой намек на раздражение исчез из его голоса, когда он снова заговорил:
– Не волнуйся, я уверен, скоро что-нибудь будет слышно. Правительство не может слишком долго с этим затягивать, оставлять эту историю без комментариев. Но до того, как что-нибудь станет известно, через эти двери войдет и выйдет много людей, а увидим это именно мы. Все, что нужно, – немного терпения.
Сара явно расслабилась. Перспектива провести двадцать восемь дней запертой в фургоне не была привлекательной. Но она еще о многом хотела спросить. Следующий вопрос почти сорвался с ее губ, когда она заметила что-то через лобовое стекло.
– На что ты смотришь? – Магуайр согнул шею, чтобы проследить за ее взглядом.
– На то, как можно схватить эту историю.
Сара развила бурную деятельность. Она взяла диктофон, собрала свои черные волосы в хвост и оправила костюм:
– Дай мне сигарету.
– Что? Ты о чем? Я думал, ты бросаешь?
Магуайр окончательно растерялся. Он потянулся к нагрудному карману своей куртки к извечной