Он криво усмехнулся и пнул попавшийся под ногу камешек. Тот со свистом рассек воздух и врезался в бревенчатую стену. За стеной тут же залаяла собака. Лай подхватили ее собратья по всей улице. Миролюб втянул голову в плечи и принялся озираться по сторонам. И не был он в эту минуту похож на сурового княжича, скорее на нашкодившего школьника, поэтому, стоило нашим взглядам встретиться, как мы, не удержавшись, рассмеялись.
Странно это было – смеяться после произошедшего. Впрочем, я вдруг подумала: «Кто я такая, чтобы менять законы этого мира? Это не удалось даже Альгидрасу, хотя он здесь и не совсем чужой. Так что просто стоит принимать все как есть».
– Я надумала, – посерьезнев, ответила я. – Мне всегда казалось, что князь… он… по-особому смотрит на… Добронегу.
Я не была уверена, что стоило это говорить. Но Миролюб относился ко мне не так, как другие, и я подумала, что ему все же можно доверять.
Миролюб скорчил непонятную гримасу.
– Вот и я надумал то же.
– Правда?
Он отрывисто кивнул.
– Я думала, мужчина придумает другую причину.
– Другие я тоже надумывал, но все не выходило.
Некоторое время мы шли в молчании.
– А что об этом думает твоя мать?
Миролюб передернул плечами.
– Вот уж не знаю. Никогда не спрашивал. Верно, о чем-то догадывается. Но отец никогда Добронегу ни словом, ни делом не обидел, потому это пустое все.
– Где уж пустое?! Чуть война не началась, – вздохнула я и, подумав, добавила: – Не может все быть только из-за этого. Еще что-то должно быть.
Миролюб посмотрел на меня долгим взглядом, и мне стало неуютно. Не перегнула ли я палку? Все же речь о его отце.
– Ну, как надумаешь что еще, скажи.
– А ты скажешь, как надумаешь?
Он улыбнулся:
– Тебе первой.
Вряд ли он говорил правду, но мне было лестно. У перекрестка мы остановились. Людей на улице уже почти не было, а те, что были, спешили по своим делам, впрочем, на княжича оглядывались – слишком много шума он наделал сегодня своим появлением. Он, казалось, вовсе не замечал всеобщего внимания, точно привык к нему с самого детства. А ведь, вероятно, вправду привык. Он же наследник князя. Да еще увечье это. Я вдруг почувствовала острую жалость к маленькому Миролюбу, которому приходилось не только оправляться от пережитого и учиться жить со своим увечьем, но еще и терпеть косые взгляды везде, куда бы он ни пошел. Это какой же силой духа надо было обладать, чтобы вырасти не в запуганного неврастеника, а в самодостаточного и уверенного в себе человека?
Миролюб кивнул на очередное приветствие и огляделся по сторонам.
Я тоже повертела головой, раздумывая, почему он так себя ведет. Сперва мне пришло в голову, что он осматривает окрестности на предмет свидетелей, потому что хочет меня, например, обнять. Но потом я поняла, что после разговора с Радимом он не просто не делал никаких попыток флиртовать,