– Как есть дурак! – с чувством произнесла я, круто разворачиваясь, и лишь отойдя на пару шагов, поняла, что это был четко рассчитанный прием для выведения меня из равновесия, чтобы избежать расспросов. Да когда же я перестану на это попадаться?!
Я быстро обернулась, но Горислав уже присоединился в группке воинов княжича. Они стояли кружком и о чем-то шептались, и на лице Горислава не было и тени веселья.
Ох, непростая дружина у Миролюба. Надо бы ему об этом намекнуть. Впрочем, может, она под стать тому, кому служит?
***
Брат Алвар,
Торговец передал мне свиток. Не буду облегчать тебе задачу, называя его имя. Впрочем, уверен, ты и так знаешь, на каких берегах я нашел приют. Это ведь тоже было в твоих свитках?
Ты не ошибся. Злость коснулась моей души. Я должен смирить ее? Зная, что ты лгал мне в лицо, высмеивая мои догадки? Пусть легенды не врут, но кто дал тебе право быть судьей и решать, кому жить, а кому умереть? Если будущее предопределено, то что мешало тебе дать мне прочесть священные тексты? Что мешало дать мне шанс хотя бы попытаться спасти невинных людей? Что мешало тебе хотя бы раз быть честным с тем, кто доверял тебе больше, чем себе?!
Впрочем, я не жду от тебя ответов, равно как и не верю твоей скорби. Ты не умеешь сожалеть о содеянном.
Пусть твое служение Святыне будет долгим, ибо мы оба знаем: стоит лишь только перестать быть нужным… Впрочем, зачем я тебе это пишу? Просто обратись к своим свиткам.
Альгар.
Глава 4
Путь героя тернист и сложен,
Редко кто быть захочет рядом.
Мало кто от души поможет,
Чаще судят и словом, и взглядом.
Мало кто этот путь одолеет —
В вечность путь, прямиком в былины,
Где герои в боях не стареют,
Где не гнут пред врагами спины,
Где с годами забудутся лица,
Но останутся память и слава
О героях, чьих жизней страницы
Превращались в истории главы.
Я почти не удивилась, когда Улеб свернул на улицу, ведущую к дому Радима. Наш путь прошел в молчании. Лишь раз Улеб спросил, все ли хорошо и дойду ли я до дома. Я заверила его, что со мной все в порядке, хотя на самом деле ни о каком порядке речи и не шло. В голове у меня до сих пор шумело, и я то и дело сглатывала горькую слюну. Впрочем, мой ответ Улеба удовлетворил, потому что думал он в тот момент о чем-то совершенно другом. Мне же оставалось лишь бороться с дурнотой и ждать вестей. Я понятия не имела, как теперь себя вести и чего ожидать. Что будет с Альгидрасом, Радимом, со всеми нами?
Уже подходя к дому Радима, я набралась храбрости спросить у Улеба, что с Олегом. На что получила короткое:
– Жив.
– А где он?
– К чему тебе теперь?
На этот вопрос я не нашла что ответить.
Улеб толкнул незапертую калитку, и мы вошли во двор. Сперва мне показалось,