– Совершенно верно, три года тому назад, – подтвердил Леглиз. – Он страшно прогорел на золотых приисках. Смерть Бартано, крупного английского спекулятора, погубила его в несколько дней. Владелец многих миллионов накануне, он проснулся на другой день нищим… Так это его дочь делает шляпы в Блуа? Чего только не бывает в жизни! А куда же он девался, этот Превенкьер?
– Он отправился в Капскую колонию, сударь, – сказала мадемуазель Сесиль, – с намерением оставаться в Африке до полной поправки дел.
– Ах, и тут Трансвааль! Чудесная земля, где стоит лишь наклониться, чтобы собрать миллионы, Сколько людей отправилось на завоевание золотого руна в эту страну, где они нашли только нищету, болезнь и смерть! Некоторые действительно разбогатели, что и погубило других. Люди видели только успех и закрывали глаза на опасность, труды и неудачи. Давно ли работает там господин Превенкьер?
– Два года.
– Он пишет сюда? – Раз в месяц.
– И доволен своими делами?
– Он надеется достичь своей цели.
– Имеет прииск?
– Нет, сударь, он открыл банк.
– Ах, хитрец! Он дает деньги за бумагу, а потом перепродает бумагу за золото. Вот Человек, который, по-моему, понял африканскую спекуляцию… Но, позвольте, разве у него остался капитал?
– Триста тысяч франков, говорила мне дочь. Он увез все, что приходилось на долю мадемуазель Розы из состояния матери. И вот, не имея ничего, кроме иголки, для своего пропитания, мадемуазель Превенкьер вступила в сотрудничество со мной, чтобы делать шляпы. Отец мой, сильно привязанный к хозяину, предложил взять его дочь в наш скромный дом. Не имея больше занятий в Париже, он находил лишним там оставаться и удалился в Блуа, свой родной город, где ему живется очень хорошо. Мой отец ухаживает за розовыми кустами в нашем садике и ведет нашу корреспонденцию. Все это очень просто, сударь, как вы сами видите.
– Ну нет, я не согласна с вами, совсем не согласна, – возразила госпожа Леглиз. – Похоронить себя в провинции, перейти в один день с блестящей, роскошной жизни к скромному существованию труженицы – это кажется очень удивительным и очень интересным в светской молодой девушке, способной на такое мужественное самоотречение. Ведь она, кажется, довольна своей судьбой?
– Мадемуазель Роза, по крайней мере, уверяет в этом.
– И она не жалеет о прошлом?
– Нисколько. По ее словам, она никогда не была так счастлива, и если бы не разлука с отцом, ей ничего не оставалось бы желать.
– И с такой наружностью, как у мадемуазель Превенкьер, она остается незамеченной у вас в Блуа? Здешние молодые люди не бродят мимо вашего модного магазина? У нее нет ни женихов, ни поклонников?
– Нет, сударыня, ни поклонников, ни женихов. Возле нас нет ни единого мужчины, кроме моего отца и брата. Да и брат приезжает к нам редко, потому что он