Стараясь не заслонять свет от фонаря, оставленного позади, и ориентируясь по жирному блеску, отражаемому лужами, Йозефик с мрачной решимостью потопал в темноту. Про себя он отсчитывал шаги между невидимыми ямами, расположение которых изучил на горьком опыте. Только накопленные знания и проявление некоторых чудес эквилибристики позволили ему добраться до двери «Шороха и пороха» относительно чистым и сухим. Любой другой уже отчаянно боролся бы за жизнь, уходя на дно какой-нибудь особенно коварной лужи с особенно холодным течением. И скорее всего этой лужей была бы Лужа Гранде. Единственная в мире лужа, нанесенная на карты.
Дверь со скрипом открылась, и на сырую улицу, не испытывая особенного энтузиазма, вяло поползли клубы табачного дыма и обрывки неспешных бесед. Йозефик с облегчением зашел в удушливую жару бара, прикрыл за собой дверь, и только тогда дверной колокольчик соблаговолил звякнуть. К слову сказать, звон у этого колокольчика был несколько мрачноватым, а то и вовсе замогильным.
Появление молодого человека не вызвало никакой реакции у уже крепко вмазавшей публики, которая сейчас плавала по волнам воспоминаний. В баре царила атмосфера горячечного бреда. Безумность каждого отдельного посетителя лишь усугублялась полнейшей невменяемостью его коллег. У любого нормального человека рассказываемые этим вечером в «Шорохе и порохе» истории вызвали бы сильное желание покрутить пальцем у виска. Но если бы их услышал человек не столь рациональный и хоть отчасти верящий в магичность окружающего мира, то ночными кошмарами и всяческими фобиями он бы себя обеспечил на всю оставшуюся жизнь.
Йозефик прошел к стойке и присел на высокий табурет, и из полумрака к нему качнулась фигура, напоминавшая своими очертаниями огородное пугало. Это был владелец «Шороха и пороха» Бигги Дандау, человек большой души и огромного роста.
– Добрый вечер, мальчик мой, добрый вечер. – Голос Бигги был похож на шелест сухих листьев на ветру. – Выпьешь чего-нибудь?
– Давай кофе, Биг. Похоже, намечается вечер воспоминаний? Я не прочь послушать пару историй.
– Ну, тогда тебе повезло, очень даже! – Бармен загадочно улыбнулся. – Сдается мне, сегодня может что-то измениться в этом мире, и будь я проклят, если это что-то не находится сейчас в «Шорохе». Знаешь, у меня опять суставы ноют, значит, что-то на подходе. Что-то важное.
После этих слов бармен задумчиво глянул в сторону двери, отступил в темноту за стойкой. Было слышно, как он возится с кофейником, тихо намурлыкивая одну из старых песенок. Наверняка она была весьма популярной в его далекой молодости. Зубодробительно громыхнув чашкой и блюдцем, перед Йозефиком очутился его кофе.
– С ромом, мальчик мой, – не выходя из темноты, шепнул Бигги. – А то еще простудишься, умрешь, и будет твой неупокоенный дух преследовать меня и укорять за жадность до конца дней моих…
Продолжая бормотать в том же духе, Бигги уселся