– Разная… Бычки, кефаль, барабуля… А вчера дядька вон с того пирса здоровенного каракоса поймал. Килограмма на три…
– Каракос? Ни разу не видел. И даже не слышал.
– Вань, покажи.
Конопатый повернулся к своему другу, такому же загорелому белобрысому пацану. Тот засунул руку в полиэтиленовый пакет и извлек оттуда широкую серебристую рыбину, похожую на подлещика.
– Только этот поменьше, конечно… Граммов восемьсот.
– Неплохо! – одобрительно произнес Егор, рассматривая трофей. – А у нас на севере, где я раньше жил, – совсем другая рыба. И ловят по-другому… Сейчас там еще все подо льдом. Вот такой лед!
Ермаков показал толщину от земли.
– Не может быть!.. Это же почти метр!
– Ну да! А в январе – еще больше… Сейчас-то уже подтаивать потихоньку начинает. Но до майских праздников – держится… Ни разу весной со льда не ловили?
– Вон он ловил, – белобрысый указал на приятеля. – У него бабушка на севере живет.
– Понравилось?
– Не-а, – поморщившись, протянул конопатый. – Холодно.
– Зимой, конечно… Особенно, если с непривычки… Зато сейчас – благодать! Сидишь, греешься на солнышке и рыбу из лунки таскаешь. По весне иногда можно полный «шарабан» наловить.
– Что наловить?
– «Шарабан»… Это ящик такой, алюминиевый или деревянный, на котором сидеть можно. Рыбы килограммов двадцать войдет.
– Здорово!
– А потом, когда лед растает, хорошо со спиннингом по реке пройтись. Щука на блесну берет, как шальная. Давно, правда, уже не рыбачил… Лет пять…
– Хотите, можете попробовать, – предложил ему голубоглазый паренек. – Возьмите мою донку. У меня их две.
– Давай! – Егор присел рядом на корточки и намотал на указательный палец толстую леску.
– Начнет дергать – сразу подсекайте!
– Понял…
Ермаков ощутил настоящий рыбацкий азарт. Давно уже не сидел он у воды в ожидании поклевки.
Конечно, все здесь было совсем не так. Не хватало главного – единения с природой… Когда вокруг на десятки километров безлюдная тайга, невольно рождается чувство, что ты – частица этого мира. Возникает какая-то особенная сопричастность, когда становятся различимыми каждая мелочь, каждая деталь… Ты начинаешь слышать шелест листьев, шепот травы, журчание ручья. Ты начинаешь понимать пение птиц, и крики зверей, видеть множество красок и оттенков… А здесь – все иначе, все как бы понарошку. Нет ощущения тайны… Привычный шум города ни на минуту не отпускает тебя. Грохот башенных кранов, скрежет лебедок, голоса докеров… И даже белокрылые чайки воспринимаются на этом фоне как часть городского пейзажа.
– У вас клюет!
– Что? – рассеянно переспросил Ермаков и тут же почувствовал, как натянувшаяся леска сдавила ему палец.
– Подсекайте! Ну!..
Егор поддернул и ощутил на том конце волнующую тяжесть. Он быстро начал выбирать леску, стараясь не давать рыбине слабины.
«Хорошее что-то попало. Вон как упирается!»
Преодолевая сопротивление, Ермаков подтянул рыбу к