– Дон. В честь отца, как продолжатель рода.
– Дон… Моего сына будут звать Дон…
Ее надолго свалила болезнь, благодаря которой девушка не увидела, насколько плачевным стало ее существование. Если раньше Заурэ ютилась в каморке, то теперь ее положили в общую каменную залу, пропитанную сыростью. Это было помещение для вновь прибывших рабов или для отбывающих из дворца за ненужностью.
Но только здесь к ее состоянию отнеслись с сочувствием. Людям было некуда идти, их эмоции обострились и зрелище больной молодой девушки, у которой отобрали ребенка, вызвало всеобщее сочувствие. Брошенные судьбой делились своим тряпьем, прикладывали ко лбу Заурэ холодные компрессы, и она понемногу отошла. Сначала девушка невидящими глазами смотрела в потолок, пытаясь поймать нити воспоминаний. Все было очень смутно. Любовь, была ли вообще эта любовь к Ридону?
Заурэ чувствовала опустошение и постепенно нарастающую в ней ненависть. Вся жизнь, которую она помнила, была чередой унижений и предательства. Если бы она могла воздать ему по заслугам, не убить, нет. Заставить почувствовать то, что пережила она. Пусть его сжигает любовь, невозможная и от этого еще более болезненная. Нет, отомстить ему она не в силах. Может быть, это сможет сделать его будущая жена. Элоиза. Интересно, какая она? Любит ли его или позволяет себя любить? Лучше бы последнее, иначе ей придется также плохо, как и ей. Даже в минуты полного унижения она не желала горя сопернице. Но только не Ридону.
К ней подошла старушка с изможденным и как бы высушенным лицом.
– Забудь его. Если хочешь, чтобы пришла новая жизнь, ты как можно быстрее должна прекратить эти опустошающие чувства.
– Нет. Даже если захочу, не смогу.
– У тебя еще будут мужчины, ты жива и это самое главное сейчас.
Заурэ зло засмеялась.
– И любовь?! Ты, верно, шутишь. Я не видела от мужчин ничего, кроме унижений, в каждом из них сидит враг, и никогда больше я не отдам себя ни одному из них. Не полюблю никого.
Старуха грустно покачала головой.
– Ты не права. Нельзя судить обо всех людях по нескольким экземплярам. Можно очень сильно ошибиться и жалеть об этом бесконечно долго. Но все изменится.
– Я больше не ошибусь.
Дни шли, и приближалось время отъезда. Заурэ знала, что ее и еще несколько девушек, надоевших Ридону, отправят в один центр. Там и состоятся торги, в результатах которых она не сомневалась.
Со времени рождения ребенка Заурэ практически не изменилась во внешности. Ни прошел ни лишний вес, ни чудовищные отеки. Самое грустное, что ее нежная кожа тоже испортилась. Случайно увидев себя в зеркале, девушка ужаснулась. Это была не она, а кто-то другой.
Заурэ становилась все более грустной и задумчивой. Не раз девушке приходили в голову страшные мысли. А вдруг ее купят какие-нибудь садисты и жизнь на Шимарре вообще покажется ей сказкой? Или отправят на тюремные планеты… Говорят, что там даже освещение в радость, да еще приходится постоянно наблюдать за сосланными, будучи смертельно голодной. Арестант следит за арестантами.
Заурэ