Их не снесёшь на паперть, как одежду,
Не сдашь в библиотеку и музей.
Твой опыт вряд ли впечатлит невежду,
Всё уже круг ценителей-друзей.
Давно оставив где-то на вершине
То, что фальшиво кличется «престиж»,
Я не нуждаюсь в дорогой машине
Или поездке на уикенд в Париж.
Мне перевес добавит ускоренье,
Хоть я к конечной точке не спешу.
Ненужное способствует старенью,
А я ещё, пожалуй, попляшу.
Я сброшу с плеч тяжёлые котомки.
Мне нужен только посох по руке.
Смотрите, вверх бредущие потомки,
Как хорошо идётся налегке.
В чём сила, брат?
Москва вошла в пятёрку городов,
Где любят обитать миллиардеры.
Присвоив результат чужих трудов,
Свои сооружают бельведеры.
И в Лондоне средь главных богачей
Есть Абрамович, Фридман и Усманов.
Они направили достаток чей
В бездонное нутро своих карманов?
Россия – богатейшая страна
С чудовищно обобранным народом,
Где бедность, говорят, достигла дна,
Но мы и дальше тонем полным ходом.
Где пачки денег мечут из окон
Умом не одарённые абреки.
Страна, где полноводно испокон
Текут кровавых слёз и пота реки.
За то, что предан Царь и предан Бог,
Наказаны мы дважды за блудливость.
И вот опять невидимый сапог
Наш попирает дух и справедливость.
Трещат в ушах дежурные слова,
Гремят оркестры зычно на парадах.
Живёт раздельно с телом голова,
Самодовольная в своих тирадах.
Наш труженик переживёт врагов:
В Боливии сейчас и в Уругвае
Он пашет грунт тропических лугов,
Не забывая квас и караваи.
А щупальцами нас обвивший спрут
Пускает ядовитые чернила…
Но час придёт, и всё они вернут.
Ведь не в деньгах, а только в правде – сила.
«Tragedy Club»
Мне дорого признание друзей,
Несущих квант Божественного света.
Они в Политехнический музей
Не шли в толпе, голодной до эстета.
Я не обласкан славой, как тогда,
Когда жирел писатель тиражами,
Монетизируя продукт труда
На дачах в Переделкино в пижаме.
Когда образованье – атавизм,
И матерщина прёт из всех куплетов,
Как трудно не пойти на популизм,
Не стать одним из комиков-поэтов.
Сегодня ржач и стёб – мажорный тренд,
Как тёмный мутный эль в ирландском пабе.
Не станет ли вам горьким «хэппи-энд»
Не в «комеди», а в «треджиди», блин, клабе?
Звучит, как камертон надежды, стих,
Наполнен концентрированным знаньем.
И кто, сумев прислушаться, притих,
Задуматься