Когда мы вернулись в наш кабинет, Гуру сказал:
– Принтер заело, да, пацан?
– Так точно, – ответил я.
Гуру покачал головой и спросил с серьёзным видом, как будто застал меня на месте преступления:
– Ты знаешь, пацан, сколько бумаги входит в принтер? А я вот знаю.
И тогда я не выдержал этого нелепого представления и рассмеялся в голос.
Хотел было сходить к Симке, посмеяться вместе, но в тот день она взяла отгул.
Так всегда. Ищешь, с кем можно посмеяться над кретинами, и понимаешь, что кретины – все вокруг. Один ты ещё более-менее адекватный. Но это тоже как посмотреть.
Дом с красной дверью
Когда я размышляю о тех героях, которых я придумал, и об их историях, которые они рассказывают мне, я представляю себе огромный особняк, расположенный где-то на отшибе: возможно, посреди черного, выжженного поля – необъятного, как сам бог или небо. Я называю этот особняк Дом с красной дверью. Или просто Дом. Там живут все, кого я создал. Там же они и похоронены. Не знаю, откуда взялось это название. На самом деле входную дверь Дома я так никогда и не видел. Если напрячь фантазию, вообразить что-то, то дверь, конечно, появится, и будет непременно красного цвета, я уверен. Но фантазировать – это не то же самое, что просто закрывать глаза и смотреть на то, что уже отстроено. Снаружи этот Дом выглядит уютным и безопасным местом. Три этажа, в занавешенных окнах горит мягкий свет. Фасад белого цвета, никаких трещин. Дом не выглядит устрашающим. Или заброшенным. Глядя на него, вы не скажите: Дом Зверя, Дом Ужасов, Дом с Привидениями. Скорее: Дом Мечты, Дом Снов, Дом Сладких Грёз. Появится желание попасть внутрь, заглянуть за дверь. Я уверен. Непреодолимое желание. Тяга, которую не побороть. Пройтись по этажам, погулять по коридорам. Посетить все комнаты, спальни. Обследовать каждый угол. Заглянуть в шкафы, прогуляться по чердаку и, наконец, спуститься в подвал. Увидеть, что творится за каждой дверью. У Дома много секретов, и вам не терпится разгадать их. Дом старый, как мир. Дом был и будет.
…все сюжеты и линии ускользают от меня, повествование кто-то перехватывает, как сигналы телефона. Компас сломался. Карта местности, которую мне выдали в туристическом агентстве, оказалась подделкой. Рисунок, сделанный ребёнком на выдубленной человеческой коже. Я крепко держу поводья, которые превращаются в змей, кусают меня, и выскальзывают из рук. Чёрные лошади лязгают зубами, ржут надо мной и, фыркая, разбегаются в разные стороны, теряются среди деревьев. Мой дилижанс, окутанный пламенем, катится своим ходом. Я чувствую жар у себя за спиной. Мой фрак горит. Поездка закончилась. Постройте новый маршрут. Вниз с горы, ведущей вверх. Кто-то толкает меня, спрашивая, собираюсь ли я платить за проезд. Поворачиваю голову. Передо мной стоит Дрозд с розовым хохолком. Вид недовольный. Крылья скрещены на груди. Птица качает головой, стучит клювом по могильному камню, надпись на нём: ЗДЕСЬ СПИТ БОГ. По соседству ещё один камень, такой же сырой и серый, надпись шрифтом поменьше: