Вверяли Богу жизнь, как в старь.
Вечерний рейс. Садится солнце,
Махнув устало, торопясь.
В иллюминаторе-оконце
С ним быстро связь оборвалась.
А дальше ночь, Луна и звёзды,
И колыбельной гул турбин.
И забываются заботы.
И кажется, что ты один.
Остановилось в одночасье
Забот обычных колесо.
Есть только миг и, знаешь, счастье,
Что ты так чувствуешь его.
Себе «Смелей!» сказав на взлёте,
Ступив на борт, свой вверил мир.
Но на огромном самолёте
Ты лишь обычный пассажир.
Пусть, расправляя руки птицей,
Не оторваться от земли.
Кто знает, может, это снится?
А всё, что кажется, есть жизнь?
Неласковый…
Татьяна Гассан-Филиппович
Ветер осенний, пронзительный, резкий,
Качает деревья, гоняет листву…
И аргумент у него очень веский —
Быть ласковым роль отвели не ему.
Поэтому он, на верхушки взобравшись,
Слетает оттуда, слегка захмелев,
И бьётся о землю, к травинкам прижавшись,
То в вихрь превратится, до неба взлетев.
То мчится стрелою, пронзая окрестность,
И гнёт, и ломает сухие кусты;
То хочет догнать, обогнать неизвестность,
И мысли его безнадёжно просты:
Прогнать отзвеневшее яркое лето,
Взбить пышно из листьев опавших ковёр;
Запомнить, как было красиво всё это,
Да быстро умчаться в грядущий простор.
Ах, ветер осенний – неласковый, хмурый,
Крепчаешь, тревогой гудишь в небесах,
А лист отлетевший, коричнево-бурый,
Шуршит под ногами, на землю упав…
Бла, бла, бла…
Татьяна Гассан-Филиппович
Бываю блеклой, бываю больной,
Безутешной, безпутой бываю.
Бываю брезгливой, болтушкой большой,
БезудЕржно балдея, бросаю…
Будоражат банальность, безумства бред,
Баннер броский, барически бодрый,
Беспредел багатеев, богатый банкет,
Барство бархата, «бес» бесполый.
Без бахвальства бунтую, блефую, бью,
Бормочу, бедокурю, борзею,
Безгреховно-безвинно бурчу бабью,
Богу-боженьке благоговею!..
Безгранично, бездонно бушует блажь,
Богохульство бездарно бредит…
Быдло бесит бездомное, безотказ,
Безысходность, безнравственность бесит.
Балансирую больше, безоблачно бдя,
Бескорыстно бушую беспечно!
Беспокоюсь безропотностью бытия.
Бла, бла, бла – барагоз бесконечен…
Кинестетика
Николь Аракелян
Как ток по проводам, по оголенным нервам,
На ухо шепотом, словами внутривенно,
Запретный поцелуй горящими губами.
Теперь неважно, что случится между нами.
От дрожи