– Хочу.
– А еще чего ты хочешь?
– Хочу остаться у тебя, – признался Клаус. – Я… Ну как это сказать… – Он вдруг засмущался, покраснел бы даже, если бы его распаренная багровая кожа могла покраснеть еще больше. – Ты не подумай какую-нибудь глупость…
– Мне не свойственно думать глупости. Ну, чего ты? Давай, говори.
– В общем, мне кажется, я нашел свое место. Место, в котором хотел бы жить. Ты же говорил, что я должен найти свое место в этом мире… Так вот, это место здесь.
– В этой бане? В этом чане с водой?
– В Сибири. На Алтае. В этом доме.
– Вот оно как… – задумчиво протянул Беркут. – Значит, здесь твое место. Скажи еще, что ты хочешь быть моим другом.
– Хочу быть твоим другом.
– Понятно… А еще, наверное, ты хочешь, чтобы я стал твоим учителем…
– В каком смысле? – Клауса вдруг бросило в холод. Пересидел, наверное, лишку в ледяной водице.
– Как в каком? В самом прямом.
– Научишь меня собирать свои машины?
– Ну, это слишком просто! – Беркут хохотнул. – В железках копаться и коза сможет, если ей копыта на пальцы переделать. Выше бери.
– Подожди. – Клаус сжал губы, упрямо мотнул головой. – Не надо об этом, Беркут, не порть все. Все было так хорошо…
– Что было хорошо? – Беркут поднялся во весь рост, навис над чаном, глаза его метнули серые молнии. – На дармовых харчах тебе хорошо? Беркут накормил тебя, напоил, в баньке попарил… Полетал с тобой, прокатил над горами и лесами! Славный мужик Алексей Захаров! Ждешь, что и дальше я буду тебя ублажать задаром?!
– Почему же задаром? – Клаус съежился, почувствовал, насколько он гол и слаб. – Я все отработаю. Буду дрова рубить, еду готовить, на ферме работать. Все делать буду! Я умею работать. Я научусь…
– Если бы мне нужен был работник, я построил бы себе два десятка роботов, – холодно сказал Беркут. – Пару лет назад я даже слепил себе механического голема, а через неделю разбил его ломом – достал он меня своей тупой услужливостью. Ты хочешь быть моим другом? М-м-м… А почему бы и нет? Вполне возможно. Только для этого ты должен кое-что сделать.
Клаус вылез из чана, стыдливо прикрываясь рукой, добрался до простыни, висевшей на стене, и обмотался ей. Поплелся прочь из бани. Его босые ноги шлепали по полу и оставляли на некрашеных досках влажные следы.
– Эй, ты куда? – крикнул Беркут. – Это как-то невежливо, знаешь ли! И где же твоя здоровая пытливость ума? Ты что, не хочешь узнать, что мне от тебя нужно?
Клаус остановился, обернулся, придерживая рукой сползающую простыню.
– Знаю я, что тебе нужно. Оказывается, ты такой же как все, Беркут. Такой же. Всем вам нужно от меня одно и то же. Мою душу – вот что вы хотите.
– Душу? – Беркут усмехнулся. – Интересная мысль. А ты уверен, что у тебя есть душа, Клаус Даффи?
– Уверен.
– У тебя есть какие-нибудь доказательства этого?
– Отвяжись,