Я хотел найти хоть кого-нибудь из таких как я сам, из предвечных. Я слушал очень внимательно рассказы о богах, подозревая, что за них часто принимают как раз нас, предвечных, что настоящие Боги всей этой ерундой, что придумывали о них, конечно, не занимаются. Но найти себе подобных было так же непросто. Никто ведь не говорил такое о себе окружающим людям, как и я не говорил этого никому. Встретить и, главное, узнать так предвечного можно было только случайно. Но мне долго не везло. Может быть я встретил их уже уйму, но так и не понял этого? Но в это не особенно верилось, мне почему-то всегда представлялось, что такие как я всё же должны отличаться от обычных людей и выдавать себя этим. Хотя, чем, спрашивается, отличался я сам от остальных, если не начинал кудесить при людях?..
И всё же случай однажды привёл меня в небольшой город где-то на берегу совсем иного моря, которое никто не называл великим, а звали Срединным, на краю пустыни, на далёком западе от нашего Байкала. Белая и сухая земля здесь, казалось была пропитана солью, словно она потела, как потел я, мучаясь жарой, и выступала на поверхности мелкой солью и пылью. Люди здесь были в большинстве своём темноволосы, многие кудрявы, очень многие красили головы и бороды в черемный цвет при помощи странной местной травы, чем очень удивляли меня, у нас никогда не считался красивым такой цвет волос, да и красноволосых среди байкальцев было немного.
Вино здесь было не в пример нашему, густое и сладкое, почти как мёд и пахло местными девушками – терпко и пряно, словно впитало жаркое солнце и тепло сухой здешней земли. А вот зелена вина не водилось, поэтому, чтобы почувствовать опьянение надо было налиться основательно. И я после долгих уже лет воздержания от выпивки позволил себе изрядно набраться. Сразу мир стал как-то приветливее, женщины, сновавшие вокруг все сплошь аппетитные милашки, шутки окружавших меня ярыжек смешны, а моя жизнь не разбита, но вся у меня впереди. Всё же пьянство делало меня счастливым, как оказалось…
И вот я просидел в этом «счастье» несколько дней в неизвестном умете-кружале, не чувствуя похмелья, которое за меня, должно быть, испытывал Эрик. Подумав об этом я расхохотался, интересно, может быть, на таком расстоянии он всё же не мучился так, как если бы я был рядом?.. И это казалось мне таким смешным, что я опять взялся хохотать.
Ко мне подошёл местный целовальник, весь седой уже, но крепкий длиннобородый человек, я приметил его сразу, за живой взгляд быстрых и ярких глаз, а после и думать забыл.
– Идём-идём, проезжий господин, отдохнуть тебе пришла пора, – приговаривал он, провожая меня в какую-то горницу. А всё у них тут почему-то с удивительно низкими плоскими потолками, кедры