– Я жутко замерзла, – сказала Брайди. Ее трясло от страха, который она старалась не выказать.
– Давай накроемся. – Том откинул одеяло в чистом пододеяльнике. Он начал расстегивать рубашку, но Брайди отпрянула и плотнее запахнула пальто. Мысль о том, чтоб обнажиться перед Томом, привела ее в ужас. Он это подметил и застегнул пуговицы.
Не снимая пальто, Брайди присела на матрац, плоский, как камбала. Том подсел рядом. Она хотела отодвинуться, но сообразила, что это выйдет грубо. Легкость между ними исчезла. Брайди казалось, будто ее поселили вместе с незнакомцем. Раньше и мысли не возникало, что любовь их может иссякнуть. Потерять Тома было бы страшнее всего. Брайди представила, как через десять дней корабль причалит к американскому берегу. И если Том ее разлюбит, каждый пойдет своим путем. Брайди заплакала. Куда ей деваться? Воображение нарисовало ночлежку. В сумраке Том отер ей мокрые щеки.
– Мы ничего не станем делать против твоей воли, – ласково сказал он.
Одетые, они лежали рядышком и вскоре уснули, убаюканные размеренным покачиванием вкупе со скрипами и клацаньем корабля.
Среди ночи Брайди, вся в поту, проснулась от тошноты. Она не сразу поняла, где находится, но потом, сообразив, подумала: наверное, это Бог ее наказывает за то, что разделила ложе с тем, кто ей не муж. Тома тоже мутило. Пососать мускатный орех оба забыли. Скатившись с койки, Том упал на четвереньки, его вырвало прямо на пол. Вскоре и Брайди, составив ему компанию, содрогалась в волнах рвоты, набегавших одна за другой до тех пор, пока желудку уже нечего было отдать. Качка продолжилась и наутро, что весьма отвлекало от прочих тревог.
Через день-другой они слегка оправились. Пришел матрос, шваброй протер пол и чем-то заклинил дверь, чтоб проветрить провонявшую каюту. По окончании уборки Том и Брайди направились в столовую третьего класса. Они втиснулись на скамью за длинным столом, где уже сидели другие пассажиры, изрядно оголодавшие за дни морской болезни. Значит, мы не одни такие, подумала Брайди. Официант выдал им железные миски, кружки и ложки, предупредив: посуда дается на весь рейс, мыть самим, хранить у себя. Раздали меню, Том и Брайди выбрали еду. Том предпочел соленую кашу, а Брайди захотела попробовать неизведанные яства, названия которых так красиво смотрелись на листке: грейпфрут и чернослив. Потом она пыталась уговорить Тома отведать их божественный вкус, но тот не отрывался от миски с кашей.
Официант, забравший их кружки, чтоб принести воды, долго не возвращался. Том спросил у соседа разрешения хлебнуть из его кружки и потом предложил Брайди сделать глоток, но она, хоть изнывала от жажды, дождалась прибытия их собственной посуды.
Покончив