– Как, ты оставила его внизу? Ты должна была просить его сюда… ко мне.
Войцехова пожала плечами. Она ворчала язвительно:
– Господин Шемиот и сам найдет дорогу, не впервые… Шемиот с большой неожиданностью поцеловал руку Алины.
– Простите мой нежданный визит… я даже не предупредил вас по телефону… я очень сконфужен.
Выяснять, что происходит в лечебнице св. Винсента, она не хотела из-за смутного стыда и ожидания неминуемой катастрофы. Но тут появилась Войцехова…
– Наконец-то… я решила, что вы уехали.
– Умерла Клара. Я весь еще под этим впечатлением. Я не ждал такой скорой развязки…
Он сказал это просто, безо всякий аффектации. Пораженная, она искала в его глазах хотя бы намек на душевную муку. Ее не было.
У Алины полились слезы, не от облегчения, не от горя:
– Умерла… Какой ужас… Когда ее хоронят?…
– О… но ее уже похоронили… вчера утром… разве не читаете газет?…
Правда, последние дни она не читала газет. И она рассердилась. Почему же ей не дали знать? Она хотя бы цветов привезла на могилу.
– Вы меня смешите, Алина… вы не навещали покойную в лечебнице при жизни, так что нам до ее похорон?…
Сконфуженная, она продолжала плакать.
Шемиот рассказал подробности. К несчастию, труп весь изрезали… Ах, эти палачи… эти хирурги… покойная начала сейчас же разлагаться… Хорошо еще, что погода стояла холодная… в имении дороги размыты, ему пришлось ехать пароходом… Тот застрял на мели… едва не было серьезной опасности… Такая скука в деревне, что он даже обрадовался городу.
Алина вытерла слезы. Она успокоилась и не хотела лгать себе. Да, смерть Клары явилась огромным и нежданным облегчением. Она боялась теперь одного, не слишком ли страдает Шемиот? Конечно, он должен терзаться сожалениями, воспоминаниями, ведь все же, по слухам, он был близок к покойной… Ах, не нужно оставлять его одного…
Она робко протянула руки:
– Возьмите меня с собою… умоляю вас…
– Куда? В имение?… Но это безумие… Что вам вздумалось?
Она молчала.
– Вы скомпрометировали себя, Алина уже в первый раз… вас заметили на станции… о вас болтала дворня… А теперь, когда Клара только умерла… Нет… нет…
– Но мне безразлично, что скажут на вашей станции, – возмутилась она, все равно… я хочу быть около вас в такие минуты.
– Какие минуты, Алина?… Вы сентиментальны… стыдитесь, я умею переносить неприятности.
Видя его спокойным, обычным, она тоже улыбнулась. Да, конечно, он мужчина.
Шемиот остался завтракать, про себя забавляясь растерянностью Алины. Теперь она будет ломать голову над вопросом, почему он не хочет ни жениться, ни сблизиться с нею.
Войцехова умышленно медленно служила им. Чтобы не звонить ей, Алина вставала и брала нужное с серванта. От ливня в столовой были сумерки, поблескивал только хрусталь на столе.
Шемиот спросил о Христине. Как она и что? Она по-прежнему внушает