Глава 6
После этого утра молодые люди виделись ежедневно. Врачи разрешили королю гулять, и каждый вечер он несколько часов проводил в обширном саду. Сюда же выходила и Рустициана с дочерью. Вдова большею частью оставалась с Амаласвинтой, а молодые люди, разговаривая, уходили вперед. Амаласвинта видела, что сын ее все сильнее привязывается к Камилле. Но она не препятствовала этому, напротив, была даже рада ее влиянию, так как Аталирих теперь стал гораздо спокойнее и мягче с нею, чем был раньше.
Камилла чувствовала, как ее злоба и ненависть к королю ослабевали с каждым днем. С каждым днем она яснее понимала благородство его души, его глубокий ум и поэтическое чувство. С большим усилием заставляла она себя смотреть на него, как на убийцу своего отца. И все громче говорило в ней сомнение: справедливо ли ненавидеть Аталариха только за то, что он не помешал казни, которую вряд ли мог бы предотвратить. Давно уже ей хотелось откровенно поговорить с ним, высказать ему все. Но она считала такую откровенность изменой своему отцу, отечеству и собственной свободе, и молчала, но чувствовала, что с каждым днем все сильнее привязывалась к нему, что его присутствие стало уже необходимым для нее.
Аталарих же ни одним звуком, ни одним взглядом не обнаруживал своего чувства.
Даже Рустициана и Цетег, которые зорко наблюдали за ним, были поражены его холодностью. Цетег выходил из себя. Рустициана была спокойна.
– Подожди, – говорила она Цетегу, – подожди еще несколько дней, и он будет в наших руках.
– Да, пора бы уже действовать. Этот мальчишка принимает все более повелительный тон. Он не доверяет уже ни мне, ни Кассиодору, ни даже своей слабой матери. Он вступил в сношение с опасными людьми: со старым Гильдебрандом, Витихисом и их друзьями. Он настоял, чтобы государственный совет собирался не иначе, как в его присутствии. И на этих совещаниях он уничтожает все наши планы. Да, так или иначе, но это надо кончить.
– Говорю тебе, потерпи еще всего несколько дней, – успокаивала его Рустициана.
– Да на что ты надеешься? Уж не думаешь ли ты поднести ему любовный напиток? – улыбаясь, спросил он.
– Да, именно это я и думаю сделать и только жду новолуния; иначе он не подействует.
Цетег с удивлением взглянул на нее.
– Как, вдова Боэция верит такому вздору! – вскричал он наконец.
– Смейся, сколько хочешь, но сам увидишь его действие.
– Но как же ты дашь ему напиток? Безумная, ведь тебя могут обвинить в отравлении!
– Не бойся. Никто ничего не узнает. Врачи велели ему выпивать каждый вечер после прогулки стакан вина, к которому подмешивают какие то капли. Этот стакан ставят обыкновенно вечером на стол в старом храме Венеры. Я туда и волью напиток.
– А Камилла знает об этом?
– Храни Бог! Не проговорись ей и ты: она предупредит его.
В эту минуту в комнату вбежала Камилла и со слезами бросилась к матери.
– Что