Камилла же в восторге вскричала:
– О Корбулон, да ведь этот сад устроен совершенно так же, как при дворце в Равенне, только он меньше! Какая прелесть!
И она погнала мула. Подъехав к дому, она быстро обежала аллеи сада, клумбы, – и чем ближе она осматривала его, тем более находила всюду сходства с громадным садом при дворце в Равенне. В доме она заметила то же сходство с квартирой, которую они занимали, когда жили во дворце. Особенно ее комната: те же занавесы, та же мебель, картины, статуэтки, вазы. Какая прелесть и какое приятное воспоминание!
– О Корбулон, как мог ты построить все это? – спросила она.
Но Корбулон ничего не понимал, – одно ясно, что здесь совершено колдовство!
– Вот идет хромой Коппадокс! Слава Богу, хоть он не околдован! Он все объяснит нам!.. Эй, Коппадокс, ступай скорее сюда, объясни, что тут было?
Хромой великан приблизился и, прерываемый частыми вопросами, рассказал:
– Несколько недель назад, когда ты, мой господин, прислал меня сюда, чтобы приготовить дом для матроны, явился однажды какой-то знатный римлянин с целой толпою рабов и рабочих и громадными телегами, нагруженными до верха. Он спросил меня, это ли та дача, которую Корбулон купил для вдовы Боэция, и когда я ответил: «эта», он заявил, что он – главный смотритель садов в Равенне, что один знатный римлянин, старый друг Боэция, желает позаботиться о семье казненного и поручил ему устроить и украсить эту дачу. Но, опасаясь преследования со стороны тирана, друг этот не хочет открывать своего имени. И вслед затем закипела работа. Он скупил все ближайшие участки земли, развел сады, вырыл пруд, устроил фонтаны, беседки, выстроил дом. Я сначала боялся, думая: «а что, если за все это придется расплачиваться моему господину? Несдобровать мне тогда!» И несколько раз хотел я дать тебе знать, что тут делается. Но римлянин частью лаской, частью силой не пускал меня отсюда, говорил, что все это должно быть сюрпризом для матроны. И только три дня назад все работы были окончены, он отпустил работников и сам уехал, щедро расплатившись за все. А теперь, господин, вот что я скажу тебе, – добавил раб, – конечно, ты можешь меня наказать или запереть в тюрьму. Можешь велеть высечь плетями. Ты все можешь. Потому что ты ведь господин, а я раб. Но подумай, справедливо ли было бы это? Ты оставил меня смотреть за парой грядок капусты и репы, а под моей рукой выросла такая прелесть.
Слезы благодарности выступили на глазах двух женщин, когда они выслушали рассказ: «О, есть еще благородные люди на земле! Есть еще друзья у семьи Боэция!» И горячая молитва за неизвестного друга вырвалась из глубины их душ.
Целые дни Камилла проводила на воздухе. Часто, не довольствуясь садом, она в сопровождении Дафнидионы, молоденькой дочери верного Корбулона, уходила в лес, который тянулся за садом. Однажды девушки зашли дальше обыкновенного. День