Так всё невозможно
И блаженно было…
Пой, певец чудесный,
Золотыми снами
Ночь, что синей бездной
Пролегла меж нами,
Пой, певец унылый,
Или стань безмолвным,
Пусть живые рифмы
Вдаль бегут, как волны,
Пусть в их смене краткой
В сердце стихнут грозы,
И тебе украдкой
Улыбнусь сквозь слёзы…
Грусть о невозвратном
Ни пламя лет, ни холод вечных зим
Священных снов Поэзии не тронет,
И этот мир в лучах зари потонет,
Мой дух останется неуязвим…
Как облака в роскошном дивном сне,
Он растворится в блеске предзакатном…
И вечно мне грустить о невозвратном
Над бесконечным их полётом в вышине…
Догорающий костёр
Догорает костёр.
Тишина на погосте.
Холод возле сестёр,
Только саван набросьте…
Только низкая месть
К сердцу жителям горным,
Ты ж, услышавший песнь,
Будь ей всюду покорным.
Ведь поэту дано
То, что вам и не снилось,
Ну а мне всё равно
Впасть у мира в немилость,
Где законы поправ,
Все равны пред Всевышним.
Ты ж, лишённый всех прав,
Будь всегда в мире лишним…
Портрет
Задумавшись, вполоборота,
Как в некий сон погружена,
Сошла на миг с холста она —
Была прекрасная работа!
Печаль, сквозящая в очах,
В лице ещё беспечно-юном,
Что оживала в свете лунном
И гасла в солнечных лучах.
И тихий взор, в себя глядящий,
И линии небесных рук,
Что извлекли бы даже звук
Из струн души, от века спящей.
А вечной юности черты
С такой тоской к себе манили,
Что взору недоступны были
Из-за лазурной чистоты…
Став у окна, с волшебной кистью,
Художник, взгляд не отводя,
Внимая шороху дождя
В окне бегущего по листьям,
И вдруг поняв, что он – поэт,
И кисть отбросив на мгновенье
Над миром пошлости и тленья
Торжествовал… – Сомненья нет!
А там, средь книг, благоуханьем
Его дышало полотно,
И наполняло всё оно
Своим бестрепетным сияньем…
III. В ПРЯНЫХ ТРАВАХ
На лугу
С жаждой прекрасного взора
Утром я выйду на луг,
Там, где проходишь ты, Флора,
Всё расцветает вокруг!
Песней твоей, как свирелью,
Всё для любви зажжено —
Разум охвачен весельем,
Сердце печали полно…
Жажду я тайны чудесной,
День