28 августа 1858 года русский отряд покинул Хиву и направился в следующий пункт своего назначения.
Лагерь миссии полковника Игнатьева близ Хивы. Фото поручика А. С. Муренко, 1858 г. Khiva. – Caught in Time: Great Photographic Archives. London, Garnet Publishing.
После ряда столкновений с туркменами, где был применён даже ракетный станок, миссия Игнатьева прибыла в Бухару. Здесь, в отличие от Хивы переговоры завершились весьма успешно. Был заключён торговый трактат, предусматривавший свободное плавание по реке Амударье русских судов, сокращение в два раза таможенных пошлин на ввозимые товары и учреждение в Бухаре торгового агентства. Бухарский эмир согласился на освобождение русских пленных и выслал по просьбе Игнатьева из Бухары двух английских агентов, которые на поверку оказались афганскими купцами. В декабре 1858 года посольство Игнатьева возвратилось в Оренбург.
В Петербурге результаты миссии были оценены чрезвычайно высоко. Кроме преференций для российской торговли с Бухарой, русское правительство получило ценную информацию о политическом и экономическом положениях ханств. Игнатьев составил обширную записку о Хиве, содержащую сведения о населении, характере правления, правящей верхушке, духовенстве. Подробно сообщалось о состоянии армии (роды войск, командование, финансирование), финансовом состоянии ханства, порядке землепользования, сельскохозяйственных культурах, состоянии скотоводства. На докладной записке Александр II поставил резолюцию: «Читал с большим любопытством и удовольствием. Надобно отдать справедливость генерал-майору Игнатьеву, что он действовал умно и ловко и большего достиг, чем мы могли ожидать». Как видим, в Петербург Игнатьев возвратился уже в генеральском звании. Кроме того, он был награждён орденом Св. Анны 2-й степени с короной.
Далее была блистательная дипломатическая победа Игнатьева в Китае, где он, во время так называемой «Второй опиумной войны», выступил посредником между китайскими властями и объединёнными англо-французскими войсками.
В своём письме министру А. М. Горчакову Николай Павлович писал, что китайские правители: «не предпринимали ничего, не спрося предварительного моего мнения и указания, как поступить». Российскому дипломату принадлежит