Это была пощечина, и подставлять для удара другую щеку, как рекомендуют последователи пророка Исы[4], Насрулло не собирался. Напротив, он должен бы нанести ответный и сокрушительный удар. Приказав слуге проводить албанца в покои, предназначенные для гостя, он позвал Гулома, того самого молодого таджика, который сообщил о несчастье.
– Слушаю, господин, – распростерся перед Насрулло молодой таджик.
Со стороны такое подобострастие и самоуничижение могли показаться излишними, но только не людям Насрулло.
Когда Гулом был еще подростком, он стал свидетелем наказания одного из людей Насрулло, посмевшего не исполнить приказ господина. Несчастного привязали сверху к гусенице танка, и тяжелая машина превратила тело нерасторопного слуги в мясной фарш. Танк минут десять катался по двору крепости, вдавливая в песок останки провинившегося.
Враги недаром прозвали Насрулло «мясорубкой»: подобную казнь он совершал не раз, хотя мог наказывать и более традиционным способом – содрать с живого человека кожу и натереть его солью. Поэтому дисциплина в его небольшой армии была железная. И его солдаты о дезертирстве даже не помышляли. Ибо все они знали: если Насрулло не сможет найти покинувшего его армию моджахеда, то легко сможет найти всех его ближних и дальних родственников, и расправа над ними будет жуткой.
Поэтому Гулом, которого Насрулло отправил учиться в университет в пакистанский город Лахор вместе со своим старшим сыном, получив диплом, не раздумывая, вернулся домой, хотя перед ним открывались самые радужные перспективы не только в Пакистане, но и на Западе.
– Ты можешь узнать, что смотрел в Интернете мой уважаемый гость? – строго спросил Насрулло.
– Да, господин! – ответил Гулом.
Он открыл ноутбук и, войдя в Интернет, стал просматривать недавние ссылки.
– Гость посетил четыре страницы.
– Что на них?
– Это электронные версии четырех европейских газет.
– А что именно читал он в этих газетах?
– Это невозможно узнать, господин.
– Невозможно? Ладно. Покажи мне все, что он мог увидеть.
Насрулло взял фотографии с журнального столика и стал сравнивать их с изображениями на мониторе ноутбука.
– Дальше. Дальше. Подожди…
Рука Насрулло, державшая фотографию конопатого секонд-лейтенанта, едва заметно дрогнула.
– Хорошо. Дальше. Все?
– Да, господин.
– К завтрашнему дню сделаешь мне перевод всех четырех страниц, которые смотрел наш гость.
Насрулло, тоже учившийся какое-то время в Пакистане, сам неплохо владел английским, но ломать голову над переводом ему не хотелось.
– Слушаюсь,