Так ты ответишь, наконец, кто ты???
– Я сама не знаю, – сказала Несмеяна, – наверное, Золушка. Или нет…. Наверное, я – Царевна Лягушка. Кажется, тут где-то должна быть стрела Ивана Царевича.
– Ты бы еще через сто лет явилась?! – рассердилась Ведьма. Бери свою стрелу и убирайся! – ведьма ловко перевернула Царевну вниз ногами и вручила ей стрелу с золотым опереньем.
Несмеяну вдруг что-то подбросило вверх, и она в один миг очутилась на крепком деревянном мосту, что висел над пропастью. В ладонях она сжимала стрелу Ивана Царевича.
– Ой… а батюшка говаривал, что Емеля придет, разглядывая стрелу, прошептала Несмеяна.
Может, мне её того… обратно в пропасть бросить? И что же это я обрела? Шла за собой, а обрела чужую судьбу?
Как же быть теперь? Хорошо ещё, что не Золушкой прикинулась, а то бы хрустальный башмачок пришлось с собой таскать.
Царевна была девушка с юмором.
Она составила план.
Отдать стрелу Ивану Царевичу, объяснить, что она не лягушка, а просто мимо проходила.
Пройти путь над пропастью.
Предупредить Несмеяну, что за её слезами идет охота.
Встретить Емелю и объяснить, что она не лягушка и стрела не её. И нечего сердиться.
Нет. Кажется, пункты плана надо поменять местами.
Ладно, там разберёмся.
И почему она не догадалась сказать Ведьме, что она – Щука. Хотя, с другой стороны, чтобы Ведьма ей тогда вручила? Бадью из колодца? Или печь с Емелей?
Размышляя так, Царевна и сама не заметила, как прошла свой путь над пропастью и очутилась на твердой земле.
Встала Несмеяна на землю и оглянулась.
А пропасти словно и не было. За спиной была ровная утоптанная тропа.
– Ну, хорошо. Пропасть я одолела. Стрелу Ивану Царевичу по почте пошлю. А вот нашла ли я себя? Да… и что-то я забыла… а вот! надо предупредить Несмеяну, что за её слезами охотятся… Но… но ведь Царевна Несмеяна это – я. Или это не я? Как же случилось, что Ведьма, у которой такая большая волшебная книга, меня не признала?
Вспомнила тут Несмеяна и Пещеру с кандалами, и камень-зеркало, и Сову Мудрую, и Эхо-Невидимку. А ведь я за весь путь ни разу не пожаловалась и не заплакала, – удивилась она. Наверное, поэтому Ведьма меня и не узнала.
Я и сама себя не узнаю.
Так я это или не я?
Царевна вдруг рассмеялась. Она смеялась весело, звонко, да так сильно, что слёзы на глазах выступили.
И смех этот вдруг отозвался Эхом.
– Ха-ха-ха! – заливалось Эхо.
– Ха-ха-ха! – заливалась Царевна.
Её охватила такая бурная радость.
«Я шла по ложным путям, мне казалось, они ведут в тупик, но все они вели к пути истинному».
Вот так и случилось, что