–– Не трудно догадаться, что вечными посетителями этого публичного дома будут только члены тайного Совета миланского Двора!
Герцог Людовико разорвался оглушительным смехом. Все, кто находился в зале приёмов, глядя на его открытый, беззлобный смех, какой у него бывал очень редко, засмеялись вместе с ним. А у Леонардо из груди вырвался вздох облегчения.
–– А ты, Леонардо, начинаешь мне нравиться всё больше и больше!.. – откровенно признался герцог, похлопав его по плечу. – Мудрость Гомера*, как я вижу, для тебя не тайна… Смотри-ка, вчера ты победил силача Бенедетто-Минотавра, отхватив у него главный приз…
–– Вам уже и это известно…
–– Мне многое известно, мой флорентийский соотечественник… А сегодня ты не только вернул здоровье моим бывшим арапам, но и избавил меня от главного обвинения, распространившегося по замку, ставшего для меня ярлыком, – что я имею «чёрный глаз»!
–– Рад служить вам, ваше Высочество! – чуть склонил голову Леонардо.
–– Если ты так же силён в архитектуре, как медицине; как в своей могучей физической мощи и умении владеть острым словом, и сможешь угодить мне, выполнив первый заказ, то следующим моим заказом для тебя станет ваяние в зодчестве Колосса – бронзового Коня, с восседающим на нём моим отцом, завоевателем Ломбардии и Милана, великим герцогом Франческо-Аттендоло Сфорца! Именно о нём ты упоминал в своём письме…
–– Да, ваше Высочество! Я уже подготовил эскизы набросков к Колоссу.
–– Он у тебя с собой?!
–– Да, – указал Леонардо жестом на деревянный футляр, висевший у него на плече.
–– А ну, покажи.
Леонардо снял с плеча круглый деревянный футляр, который он сам сделал из цельного ствола молодого кипариса и с которым никогда не расставался, храня в нём пергаменты чертежей и набросков к картинам; распаковал его и достал большой пергамент с чернильной на нём пометкой «Памятник дома Сфорца». Развернув его, он представил глазам герцога эскизный набросок Колосса – вздыбившегося коня с седоком в седле; в одной руке всадника были зажаты поводья коня, в другой руке он держал меч, готовый обрушиться на голову врага, а под конскими копытами уже лежал павший воин. Рисунок так мастерски был выполнен с множеством мельчайших деталей, что у Людовико сразу перехватило дух. Разглядывая его, он только удивлённо качал головой.
–– Какое мастерство! – тихо вздыхал он. – Какая уверенность в линиях и –
*Мудрость Гомера – мудростью Гомер считал чувство юмора.
какое поразительное знание анатомического строения животного и человека!.. Когда ж ты успел его сделать?
–– В дороге, ваше Высочество!
–– В дороге?!
–– Да, по дороге в Милан я останавливался на постоялых дворах и делал наброски во время отдыха…
–– Да ты что, совсем не спишь, что ли?! – окончательно разинул рот