Миша чувствовал себя одиноко, не хватало отцовской руки, тепла, участия. Бабушка продолжала ограждать внука от нежелательных для нее встреч. Чувствуя несправедливость, мальчик протестовал по-своему: впадал в обмороки, в ознобы. Сердце опекунши сжималось. Посыльных гнали за отцом. Сколько радостных, светлых минут они проводили вместе. Но отец уезжал, так требовала бабушка, и ребенок погружался в грусть, замыкался в себе, становился вспыльчивым и даже злобным, взгляд крупных темных глаз тяжелел. Проницательность, тревога в них были недетскими. В чуб вплелась седая прядь.
Болезнь не отставала. Вновь появилась хромота, кожа покрылась струпьями, чесалась, сочилась, липла к одежде. Мучения заставляли ребенка отворачиваться к стене и большую часть времени проводить в кровати. Он разлюбил игрушки, кроме деревянных лошадок, которых дарил отец.
Любимым занятием шестилетнего больного стало рисование и перелистывание альбома покойной маменьки. Он не понимал написанного по-французски, но чувствовал, что это писала дорогая для него рука, и сделал рисунок памятника над могилой матери. Бабушка включила его в альбом с датой: 19 декабря 1820 года.
Кроме рисования и альбома, Мишель любил рифмовать слова, лепить из разноцветного воска фигурки, а особенно наблюдать за облаками, их игрой, движением, цветом и, наверное, в мечтах плыл за ними. Когда долго не мог заснуть, смотрел на луну, звезды и, как знать, может быть, тогда услыхал, как “звезда со звездою говорит".
Его душа, как губка, впитывала все: русские сказки, былины, песни, предания о Пугачеве, рассказы живых участников войны с Наполеоном, о Бородинском сражении, новогодние колядки и похоронные пения. Он видел кулачные и петушиные бои и разудалые праздники на масленицу. Из сказок больше всего полюбил о Еруслане Лазаревече, который сиднем сидел до двадцати лет, а потом стал богатырем. Сказка нравилась мальчику от того, что в герое видел себя, слабого на ноги. В шестилетнем возрасте Миша задавал вопросы о Наполеоне, позже интересовался истоками бессмертия, славы, таинственными силами природы. Касался любви и ненависти, но взрослые отмахивались, считая, что ребенок еще не дорос до таких материй. Он уединялся, отдаваясь грезам наяву. Его душа "чудесного искала".Он не был понят в детстве, как не был понят большинством и потом.
Учение Мишелю давалось легко. В семь лет научился играть в шахматы, владел скрипкой, фортепиано. Бонна Христина Осиповна учила немецкому языку и увлекала рассказами о доблестных рыцарях, поединках, прекрасных дамах. У гувернера мосье Капе учился французскому. Уроки священника тарханской церкви мальчик избегал, а русскую грамоту освоил за месяц с небольшим по стихам Жуковского и Державина, ставшими для него любимыми поэтами наряду с Пушкиным. Родственник А.А. Столыпин прислал любознательному племяннику “Кавказского пле�