– Жанна, Платон Петрович просит тебя уничтожить накладные за август.
Над конторой, как проклятие, всегда витал призрак налоговой полиции.
– А, хорошо… – согласилась Жанна. – Спасибо, Нина.
– На здоровье, – отозвалась та с мягкой улыбкой. – Юра, обедать пойдешь? Уже час.
– Час? – удивился Пересветов. – Да, сейчас иду.
Он выскочил из-за стола и побежал вслед за Ниной.
«Что-то в этом есть… – подумала Жанна. – Впрочем, ничего в этом нет. За Ниной ухаживает Гурьев. Но поскольку Гурьев на больничном (очень вовремя, как будто чувствовал, что тараканов будут морить!), то Нина просто решила пообедать с Юрой за компанию…»
Жанна положила ноги на стол, закинула руки за голову. Сегодня на ней был темно-коричневый брючный костюм и черные туфельки с блестящими пряжками – вид в высшей степени строгий, офисный.
– Жанна… – в комнату заглянул Руслан Айхенбаум. – Идем обедать.
– Да, уже пора! – из-за его спины выглянул Яша Сидоров. – Цветок ты наш лазоревый…
Айхенбаум раскрутил ее кресло. Жанна взвизгнула – но ее вовремя подхватил Сидоров.
– Ну идем, идем, птичка… – Он принялся ее целовать – в нос, в щеки, куда попало.
– Сидоров, скотина! – Айхенбаум принялся отталкивать приятеля от Жанны. – Я тебя убью…
Потасовка была шуточной – но тем не менее у Жанны растрепались все волосы.
– Как же вы мне надоели! – со стоном произнесла она. – О, если б кто знал, как вы мне надоели!
Тем не менее через пять минут они вышли из здания и направились в сторону кафе, где обычно обедали. Стандартный бизнес-ланч. Впрочем, большинство сотрудников ходили в другое кафе, попроще, но неразлучная троица себя экономией не утруждала. Люди холостые, свободные, экономить ни к чему…
Пока ждали заказ, сидя у стеклянной стены, за которой виднелся шумный проспект, Жанна сказала:
– Представляете, вчера встретила своего друга детства. Мир тесен – он оказался моим соседом…
– Да ну? – ревниво воскликнул Айхенбаум.
– Я серьезно! Мы с ним в детстве дружили. Правда, недолго…
– Первая любовь, значит, – констатировал Сидоров, вертя в руках солонку.
– Какая любовь! – рассердилась Жанна. – Все было очень невинно! Мы с ним даже не поцеловались ни разу!
– Зато теперь у вас есть шанс наверстать упущенное… – меланхолично заметил Айхенбаум.
– Перестань, Русик. По-моему, я не произвела на него впечатления. Пригласила к себе – он отказался… – пожала плечами Жанна.
– Ты? К себе? – возмутился Сидоров. – Нас ты такой милости не удостаивала!
Им принесли заказ.
– Скоро Хэллоуин, – сказал Айхенбаум, энергично расправляясь с супом харчо – он любил все острое. – Пошли?
– Куда?
– На Хэллоуин. В какой-нибудь клуб. На целую ночь!
– Руся, это не наш праздник, – напомнил Сидоров. – Холуин… Тьфу! Ну просто никакого патриотизма!
–