– Брось. Пошли. Всё равно им ничего не докажешь.
– Я им в другом месте докажу! – пообещала та. – Нищеброды! Нет, ну ты глянь! – Арина подошла к своему джипу. – Только подарили, и уже испоганили!
– Идём.
– Идём. Но мы ещё вернёмся!
Тряхнув головой, Арина переложила сумочку из одной руки в другую и быстро пошла прочь. Проходя мимо Введенского с Олей, обернулась и, вложив всё презрение, какое испытывала к активистам движения «СтопХам», бросила:
– Быдло!
Оля всплеснула руками.
– Что вы такое говорите, девушка? Как вам не стыдно!
– А ты, кошка дранная, вообще заткнись. Размяукалась тут.
Оля вспыхнула.
– Да как вы… как вы…
– Заткнись, я сказала!
Со словами: «Да как вы смеете!», Оля кинулась на Арину.
Арина толкнула её в грудь. Схватив левой рукой за воротник, вывернула его так, что он удавкой сдавил Оле горло, правой рукой сорвала шапочку с помпончиком и ткнула в лицо.
– На вот, сюда мяукай… сюда… в тряпочку!
Оля пыталась вырваться, но ни сил, ни длины рук не хватало – Арина одной рукой удерживала её на удобном для себя расстоянии, другой продолжала тыкать.
– На вот… на вот… в тряпочку!
Введенский растерялся. Он понимал, что должен защитить свою девушку, но как это сделать без драки не знал.
Поскользнувшись, Оля упала на колени. Арина отпустила воротник и, словно мстя за унижение, которым она – дочь мэра – подверглась на глазах всего города, принялась что есть силы вминать её в снег.
– В тряпочку, я сказала! В тряпочку!
– Остановите эту психопатку! – крикнул Васильчиков.
Введенский бросился на Арину. Схватил её за запястья. В этот момент кто-то толкнул его и рука, соскользнув с запястья, врезалась ей в лицо.
Арина ахнула. Пошатнувшись, закрыла глаза ладонями и опустилась на тротуар.
Стало тихо. Первой, нарушая тишину, заплакала Оля. За Олей громко, по-бабьи, завыла Арина, за Ариной – заголосила блондинка в кожаной дублёнке:
– Полиция! Вызовите кто-нибудь полицию!
– Дура! – простонала Арина. – Папу зови.
Блондинка на секунду задумалась.
– Ага… Ну да, правильно, папу. А потом полицию!
В комнате с зарешеченным окном было сумрачно. Солнечный луч – холодный, безжизненно тусклый, расплылся по подоконнику и, медленно спустившись на пол, остановился в полуметре от письменного стола, за которым сидел капитан МВД – двадцатишестилетний парень с красными от хронического недосыпа глазами.
Отпустив сопровождавшего Введенского сержанта, капитан вынул из папки лист бумаги, просмотрел текст и медленно отложил в сторону. Потом, что-то вспомнив, снова взял в руки и, не отрывая от него пристального взгляда, буркнул:
– Присаживайся.
Введенский