– Итак, в твою обязанность входит: сопровождение моей дочери там, туда, куда она скажет, охрана – я тебе выдам приличный ствол, документы на него уже подготовлены. Надеюсь, ты умеешь им пользоваться. Ты получишь одежду, приличествующую твоей новой работе, – рядом с моей дочерью не может находиться человек в таких отрепьях, как на тебе. Ты будешь жить тут, в этом доме, – комната тебе уже подготовлена. Ты будешь питаться в этом доме – лучше у себя или со слугами. Впрочем, если пожелает Василиса, то и за нашим столом. Любопытно будет в этом случае поглядеть на физиономию моей женушки! – Олигарх хохотнул и затянулся сигарой. – В общем, все обеспечение лежит на мне. Кроме того – ты будешь получать жалованье двадцать тысяч евро в месяц, которые будут падать тебе на счет ежемесячно начиная с этого дня. Пока ты работаешь в качестве телохранителя дочери. Вот твоя банковская карта – Сбербанк, так, я думаю, тебе привычнее. – Мужчина достал из внутреннего кармана кредитную карту и щелчком отправил ее через стол ко мне, замершему в немом удивлении.
– За вами будут присматривать – надеюсь, ты не подумал, что я оставлю мою дочь на милость какого-то мальчишки-мента? Твоя роль номинальна – ты игрушка моей дочери. Но при этом все же – настоящий телохранитель со всеми его обязанностями. Если ты не сможешь защитить мою дочь – я тебя уничтожу. Если, конечно, возможность спасти была, а ты сбежал, испугался или сделал что-то такое, из-за чего она пострадала. Теперь перейдем к тому, что тебе делать ни в коем случае нельзя. Итак: перво-наперво – запрещается трахать мою дочь. Если она лишится с тобой девственности – зона тебе обеспечена. За совращение несовершеннолетней, использование служебного положения в личных целях и так далее. Из зоны скорее всего ты не выйдешь. Или я не знаю свою жену. Второе: тебе запрещается не уберегать мою дочь. Боже тебя упаси допустить, чтобы с нее слетел хоть один волос. Ты пострадаешь. Но это я уже говорил, повторяюсь. И третье: если хоть что-то, что ты увидишь в этом доме, услышишь случайно или намеренно, выйдет из этого дома, попадет к журналистам или же к моим конкурентам – ты умрешь. Я просто тебя убью. – Черты лица олигарха замерли, как будто окаменели, он разом превратился из веселого мужичка в статую горгульи, живо напомнившую о том, что, как писал Маркс: «В основе каждого крупного капитала лежит преступление».
Преступление в основе капитала гражданина Гринькова было, и, похоже, не одно. И одним больше, одним меньше – для него значения не имеет. Это я почувствовал совершенно определенно. Ну что было делать? Встать и уйти? Или не встать и не уходить. И в том, и в этом случае мне грозили неприятности, и очень большие. Но во втором случае – возможно, был какой-то