Не знаю, сколько времени прошло с того момента – час, два, а может быть, целые сутки. Мои биологические часы пришли в полную негодность, как и мой позвоночник. Каждый раз, когда я открывал глаза, передо мной неизменно возникал потолок и слепили люминесцентные лампы. Из-за них у меня даже не было возможности определить, светит ли за окном солнце или же на дворе стоит ночь. Несколько раз я слышал раскаты грома. Но от этого не стало легче. Передо мной появилось лицо в маске и поинтересовалось о самочувствии. Мне не хотелось отвечать, во-первых, потому что я был обижен, а во-вторых – сомневался, что с губ сорвется что-то, кроме нечленораздельных звуков. Но не удержался и решил попробовать. И тогда мои уста разродились. Я ответил, что меня мучает сильная головная боль. Лицо под маской улыбнулось и ответило, что, учитывая все обстоятельства, в этом нет ничего удивительного. Я не понял ответа и попросил пояснить, но человек в маске лишь покачал головой. Я спросил, что со мной произошло и верны ли мои догадки насчет того, что меня парализовало. Мой немногословный собеседник ответил, что это можно назвать и так, хотя он не уверен, грамотно ли будет звучать этот ответ с точки зрения медицины. Я дерзко бросил ему, что мне совершенно наплевать на это и я просто хочу узнать, что со мной. Лицо под маской повернулось ко мне левой щекой и кому-то кивнуло. Затем на меня вновь уставились глаза из-за защитных пластиковых очков. Голос сообщил мне, что совсем скоро меня сможет навестить мама.
Я проснулся оттого, что чьи-то руки гладили мое лицо, запускали пальцы в мои непослушные густые волосы. Не хотелось открывать глаза, потому что подумал, что если открою их, то этот волшебный сон испарится. Испарится точно так же, как и все остальные, которые видел в последнее время. Иначе как волшебными их нельзя было назвать. Никогда в жизни не снились мне такие яркие, красочные сны, как теперь. Нежные руки продолжали поглаживать меня, ласкать, а я просто лежал с закрытыми глазами