– Сестра была права. Я люблю этот дом, как другие любят людей. Всегда любила. – Перси покосилась на меня. – Наверное, вам это кажется эксцентричным.
– Нет, вовсе нет, – покачала я головой.
Брови-шрамы с сомнением выгнулись, но я не обманывала, я вовсе не считала это эксцентричным. Сердце моего отца разбилось, когда ему пришлось расстаться с домом, где протекло его детство. Довольно незамысловатая история: маленький мальчик, вскормленный на баснях о знаменитом прошлом своей семьи, и обожаемый богатый дядюшка, щедрый на обещания, который неожиданно передумал на смертном одре.
– Старые здания и старые семьи принадлежат друг другу, – изрекла Перси. – Так было всегда. Моя семья живет среди камней замка Майлдерхерст, и мой долг – хранить их. Чужакам такое не под силу.
Ее пылкая тирада явно нуждалась в одобрении.
– Наверное, вам кажется, что они до сих пор рядом. – Слова слетели с моих губ, и внезапно я представила, как моя мама стоит на коленях у кукольных домиков. – Поют в стенах.
Брови подпрыгнули на полдюйма.
– Что вы сказали?
Сама не заметила, как произнесла это вслух.
– Насчет стен, – напирала она. – Вы что-то сказали о поющих стенах. Что именно?
– Просто моя мать как-то раз упомянула о седых стенах, что поют далекими часами, – кротко ответила я.
Лицо Перси засияло от удовольствия, что составило резкий и ослепительный контраст с ее обычной суровостью.
– Мой отец написал эти строки. Наверное, ваша мать читала его стихи.
Я искренне сомневалась в этом. Мама никогда не любила читать и уж точно не увлекалась поэзией.
– Возможно.
– Когда мы были маленькими, он рассказывал нам истории, предания о прошлом. Говорил, что, если ходить по замку неосторожно, далекие часы порой забывают спрятаться.
С этой фразой левая рука Перси выгнулась наподобие паруса. Забавный театральный жест, совершенно несвойственный этой резкой и практичной женщине. Ее манера речи также изменилась: короткие предложения удлинились, резкий тон смягчился.
– Он натыкался на них, играя в темных и пустынных коридорах. «Подумайте о бесчисленных людях, которые жили в этих стенах, – говорил он, – которые шептали свои секреты, совершали предательства…»
– Вы тоже их слышите? Далекие часы?
Наши взгляды встретились, и мгновение она пристально смотрела мне в глаза.
– Полная бессмыслица. – Ее губы изогнулись в улыбке-шпильке. – Наши камни старые, однако это всего лишь камни. Несомненно, они многое повидали, но умеют хранить тайны.
На ее лице мелькнула тень боли. Я решила, что она думает об отце и матери, тоннеле времени и голосах, которые доносятся до нее сквозь годы.
– Не важно, – добавила она скорее для себя, чем для меня. – Что толку рассуждать о прошлом? Если подсчитывать мертвецов, недолго оказаться в полном одиночестве.
– Наверное, вы рады, что у вас есть сестры.
– Конечно.
– Я