– Ночевать в этих развалинах может быть опасно, – продолжил упорствовать сказитель. – Крыша может рухнуть от одного громкого чиха или пука. Да и стены не выглядят прочными.
– Посмотрим, есть ли там лошадиное дерьмо и свежие кострища, – предложил Велион. – Если есть, то можно ночевать, ничего не опасаясь.
– Убедили. Я, конечно, хотел выпить перед сном доброго эля, но и родниковая вода иногда ничуть не хуже. По утрам от неё не болит голова, и не нужно вставать посреди ночи, чтобы помочиться. Только бы одну её и пил. Но нет, отчего-то эль мне больше по душе. Может, от того, что с него пьянеешь? И девку, опоенную родниковой водой, не трахнуть?
– Тебе с твоей рожей и с элем не особо светит, – хмыкнул Велион.
– Твоя правда. Но всегда есть любительницы звонких монет…
– … которых, как ты говорил, едва хватит на припасы до Бергатта.
– Зря я тебя с собой позвал, – обиженным тоном сказал Кронле и, наконец, заткнулся.
Могильщики свернули с новой дороги в сторону старой. Им предстояло пройти с полмили по исковерканному и усыпанному камнями полю. Складывалось впечатление, будто кто-то организовал здесь отвал с породой, но никаких рудников или каменоломен в радиусе десятков миль не было и в помине. Путники осторожно пробирались через валуны, старательно обходя занесённые землёй насыпи. Иногда они чувствовали слабое присутствие магии, но ничего особо опасного посреди руин не было. Порой из земли торчали обломки тех самых плит, из которых был сделан тракт.
– Нужно упасть с большой высоты, чтобы так глубоко воткнуться в землю, – заметил Кронле, останавливаясь около одной из них. – Чего только я не видел на могильниках, но настолько разрушенную дорогу – впервые.
– Я видел целый храмовый комплекс, обращённый в песок и щебёнку, – сказал Краг. – Кое-где песок был оплавлен почти до стекла.
– И где же ты такое видел?
– На севере, почти у Шавлонского пустыря.
– Уж не Илленсию ли ты там искал? – фыркнул сказитель.
Краг не ответил, потому что именно этим он там и занимался.
– Я как-то искал Илленсию, – сказал Велион. – Семь лет назад. Дошёл до пустыря, решил заночевать на окраине. А к утру был уже в пятнадцати милях южнее. Хреновое место, очень хреновое.
– Да уж, – потянул Кронле, – такие большие, а в бабкины сказки верите. Илленсия – миф, как девственность шестнадцатилетней мельниковой дочки, у которой на свадьбе отходят воды.
– Илленсия – не сказка, – покачал головой Велион. – Она есть на каждой из старых карт тех мест. Я видел прекрасные гравюры и картины с её изображениями, читал записки о ней. И я даже не хочу предполагать, что там произошло, если сейчас на месте огромного города находится Шавлонский пустырь.
– Вот, значит, как, – крякнул могильщик-сказитель. – Тогда не буду ставить под сомнения твои слова, друг Велион. Я обычно из могильников