Могильщик. Не люди. Геннадий Башунов

ли, я и сам когда-то был жрецом, но большую часть времени проводил за кружкой с вином, а не за изучением всех молитв, легенд и преданий, потому-то имена его братьев я и позабыл. Но погубило меня не это, а то, что меня прихватили с прихожанкой во время… молитвы. Замужней прихожанкой, а я ведь ещё и обет безбрачия давал. Представь себе, за этот смертный грех меня… – сказитель сделал паузу, чтобы глотнуть эля, – выгнали из храма. А за то, что я рассказал в присутствии служителей Единого о том, что их бог – внебрачный сын Красного, получившийся от противоестественной связи, меня хотят сжечь. Где жизненная справедливость? Я же не давал Единому никаких клятв. И не дам.

      – Не слишком-то тонкая работа, – заметил Велион, занятый до этого исключительно тарелкой с тушёной репой.

      – Это были пьяные жрецы, сам я тоже был пьян, и большая часть людей в той таверне. Я, если честно, очень удивлён, что про меня вообще вспомнили и до сих пор хотят сжечь.

      – Это же богохульство, – сказал Краг.

      Он чувствовал себя неуютно от этого разговора, проходящего, к тому же, в таком людном месте. Но, кажется, до них никому не было дела.

      – Для жрецов Единого – да. А вот их «братья» из культа Отца и Матери – святые люди! – очень громко смеялись и просили рассказать что-нибудь ещё и обязательно про Единого. – Кронле залпом допил кружку. – Ох, наконец-то эль смыл кровь. Теперь можно приложиться к бочонку как следует, чтобы притупить боль.

      – И всё равно это неправильно.

      Кружка замерла на полпути ко рту провокатора. Он сощурился и поинтересовался:

      – Ты, случаем, не в Единого веришь?

      – Молился ему какое-то время. – «То время, пока ждал своего конца в ловушке под названием Айнс». – И иногда продолжаю обращаться к нему за советом.

      Кронле пожал плечами и отпил, наконец, эля.

      – Если хочешь, могу принести тебе извинения. Я не со зла. Но не скажу, что никого не хотел обидеть.

      – Да ничего, – отмахнулся Краг, – я не фанатик. К тому же, я знаю – всё, что ты говорил, неправда.

      – А твоего бога, друг Велион, я не обидел?

      – Нет, – сухо отозвался тот, разобравшись с репой и смакуя эль, – иначе ты бы уже был мёртв.

      – От твоих рук? Не верю.

      – Нет, не от моих. Мой бог убил бы тебя.

      – И что же это за бог такой, карающий даже на нашей бренной земле? – Кронле вновь скептически сощурился.

      – Случай, Удача, Невезение, Стечение обстоятельств, Трагическое несчастье, – у него много имён, – с усмешкой ответил Велион.

      Краг хмыкнул, а Кронле даже хохотнул.

      – Что ж, такого сильного бога я обижать не намерен. Давайте выпьем за него, пускай следующая остаточная магическая… магическая… херь меня не убьёт. Боги, Велион, откуда ты берёшь эти слова?

      – Остаточная магическая эманация, – подсказал Краг.

      – И его научил, – опечаленно покачал головой сказитель. – Это что же получается, мне в следующий раз каждая кухарка начнёт этими эманациями в рожу тыкать?