– Теперь, когда благие следуют за нами по пятам, – продолжил Киан, – нам будет очень непросто привести добродетелей к нашему двору, особенно учитывая то, что мы не можем просто похитить их.
– Воспользуйтесь своими чарами, – проворчал Ниалл, – но только для того, чтобы привлечь их внимание. Нам нужно действовать как можно быстрее, если мы действительно хотим заполучить их. Наши соперники без малейших угрызений совести прибегнут к своей магии, чтобы соблазнить этих женщин. Мы должны сделать все, что в нашей власти, чтобы помешать этому.
– Не много ли усилий ради этих благих? – со смехом возразил Эйвери. – Эти ханжеские паиньки-феи даже не знают, как близко подойти к надлежащему обольщению! К тому моменту, как они будут пытаться познакомиться с девицами, я уже очарую предназначенную мне добродетель и уложу ее в постель!
Ниалл бросил взгляд на Эйвери и сверкнул широкой усмешкой.
– Твое мастерство вошло в легенду, друг мой, но не забывай о проклятии. Добродетели должны прибыть к вам и нашему двору по доброй воле. Вы не можете пользоваться волшебством, чтобы убеждать их.
– Мне требуется лишь волшебство моих рук, – хитро подмигнул Эйвери.
– Полагаю, привести их к нашему двору – это лишь полдела, – тихо произнес король. – Важно еще и удержать их у нас. Этим женщинам придется оставить единственную известную им жизнь, все, что они когда-либо знали. Их семьи, друзей – их смертность. Это будет самая трудная задача.
– А что насчет остальных трех добродетелей? – поинтересовался Киан. – У Леннокса четыре дочери, которые олицетворяют собой целомудрие, умеренность, доброту и смирение. Где же прилежание, милосердие и терпение?
– Я как раз навожу справки, – веско изрек Ниалл, следя взглядом за лазурной птицей, перелетающей с дерева на дерево. – У нас нет времени слишком осторожничать. Кто знает, сколько еще остальных дворов, населенных феями, присягнули на верность моей матери? Немало других тоже могут добиваться этих женщин.
– Что ты предлагаешь? – спросил Тейн, чувствуя, как в душе нарастают тревога и ярость. Ему не нравилась идея о том, что искать расположения Честити будет кто-то еще, кроме него самого. А особенно – какой-нибудь благой мужчина-фея. Мысль о том, что это и в самом деле был Кром, который, как подозревал Ниалл, взял дом Леннокса под свою охрану, и вовсе привела Тейна в неописуемое бешенство. Он просто не выносил родного брата короля, и, стоило темному принцу представить, как Кром овладевает Честити,