– Понимаю, – просто сказала женщина. – Как же она летает зимой?
– Не знаю. Она никогда ничего не говорила о себе больше, чем необходимо. Просто ввела меня в свой распорядок дня, вернее, суток. Я тогда спрашивал, пытался выяснить причины… всего этого… я их и теперь не знаю.
Новый порыв ветра зашелестел тополиной листвой, едва заметные тени зашевелились на стене, по занавесям потекли волны. Женщина подтянула пододеяльник к подбородку. Она лежала на спине, глядя в пустой темный потолок.
– Не знаешь хотя бы, она летает к горам или к морю?
– Наверное, к морю. – неуверенно сказал он. – Мне казалось, в ту сторону. Я думаю, чтобы никто не видел.
– Ее и так никто не видит, кроме тебя. Я даже не знаю, где она живет. И давно ли умеет летать.
– Она об этом не говорила и, когда первый раз пригласила меня… – он замолчал.
– Интересно, как у вас было… в первый раз, – срывающимся голосом прошептала она. Мужчина тронул ее за плечо.
– Не надо, прошу тебя. Зачем еще это…
– Мне хочется знать, – проговорила она. – Не то, что ты думаешь. Просто рано или поздно тебе придется сделать выбор и… видишь ли, я боюсь, что ты ошибешься, а поправить ничего нельзя будет.
Он повернулся к супруге, кровать тихонько заскрипела.
– Видишь, как все получается. Мы с тобой сейчас вместе, а она – там, в небесах.
– Ты хочешь сказать, – медленно произнес он, понижая голос, – что она может найти себе….
– Это ты подумал, не я.
– Да, – признался он, – я действительно этого боюсь. Не знаю, но иногда мне кажется, что она уже нашла кого-то там, в небесах, и не говорит, потому что боится открыться мне.
– Ты тоже боялся открыться.
– Это другое.
Она покачала головой.
– Вряд ли.
Кровать вновь заскрипела, мужчина устраивался поудобнее; повернувшись на спину, он долго молча смотрел в потолок. Мимо окна пролетела птица. Он вздрогнул и поднял голову.
– Ты говорил, она, скорее всего, летает над морем. А она знает, где ты живешь?
– Я говорил ей. Но она поклялась, что никогда не пролетит….
– Я верю. – женщина коснулась его руки, осторожно, словно боясь причинить боль, и повторила. – Нам надо доверять друг другу.
– Да. – согласился он. – Необходимо. Наверное, это пролетела какая-нибудь птица.
– Наверное. – она зевнула. – Извини, я устала.
– Да, конечно. Я тоже порядком вымотался за сегодня. Спокойной ночи.
За окном снова мелькнула тень. Шорох тополиных листьев разом стих, занавеси успокоились, застыли.
Женщина закрыла глаза и сказала:
– Спокойной ночи.
И возвращается ветер…
Из окна моей комнаты стена хорошо видна, бурым кирпичом темнея меж сосновых стволов цвета сепии. Она высока, эта стена, над густо окружившим ее бурьяном, высотой в человеческий рост она высится еще на добрый метр. Высока и очень стара.
Время