Давно ж это было. В другое время и других местах, оставшихся в легендах, передаваемых из уст в уста на празднествах, на сборищах, там, внизу на кафельном полу, или как его называли все, в Холодной долине. Во время таких сборов индейские шаманы и вожди пересказывали соплеменникам, а равно игрушкам других племен, истории о Создателе Жизни, о Гайавате, его матери Веноне, погубленной подлым властителем Западного ветра и отцом Гайаваты Мэджекивисом. О Миннегаге, жене Гайтаваты, о верных соратниках: могучем Квазинде и ловком Чайбайабосе, и многих других, что жили в те давнопрошедшие времена и помнили истории великих побед и сокрушительных поражений, возвышений и ухода в небытие посланца звезд. Даже Викинги приходили слушать сказания, не пытаясь поведать о своих, хоть и немало их было – о Всеотце Одине, о его сыне Торе и коварном Локи… но нет. Молча являлись мореходы и выслушивали сказания северных ветров и холодных ночей. А затем тихо растворялись в предрассветных тенях. И только Оджибуэи сидели до самого света.
И последним из них уходил самый молодой в племени. Юный индеец носил всего одно вороново перо в волосах, что означало начало его долгого пути к познанию мира, а потому первым, после вождя, конечно, приходил он на празднества, и уходил последним, впитывая каждое слово, произнесенное шаманами и волхвователями. Он искал мудрости и силы, умений и выносливости, ведь его путь только начинался, и потому вождь прозвал его Младшим. А еще молодой воин немного стыдился того, что во время ночного бдения его увели в полон Дакоты; да, товарищи быстро отбили его, больше того, простили неопытность, но именно это прощение, данное, как ему казалось, свысока прожитых лет, и делало молодого человека в глазах других членов рода слабым несмышленышем, которому постигать умения старших – все время томления на стеклянной полке, которое, кажется, никогда не закончится.
Может быть, еще поэтому его так легко отбили у Дакотов, что игрушки никогда не использовались Коллекционером по назначению. Индейцы не знали даже, есть ли в доме другая живая душа, более молодая, нежели их хозяин, и более живая, чем он. Охотно дарившая бы им часть своей силы, и сама постигавшая в ответ ловкость, мудрость и проницательность