Таджикистан. Анатолий Викторович Давыдчик

в жопу, получка будет – отдам, -отмахнулся от него « боцман». Наш барыга вздохнул и исчез. В общем, пока разведка прочесывала городок в поисках собак, мы за казармой выпивали и закусывали. Вражеских собак не было, но тут за казарму выбежала личная шавка жены зампотыла, и тут же уткнулась мордой в песок.

      – Есть одна, – радостно улыбаясь, появился из за угла, Леха Кабанов.

      – Ты – придурок, « кабан», – простонал « боцман»,

      – Эта собака стоит больше, чем ты весишь!

      – Да ну, – опешил Леха.

      Хуй гну!, рявкнул «боцман»,

      – Лис, что делать то?

      – Да ни хуя не делать, – отвечаю я,

      – Шкуру долой и в котёл. Рядом резко хлопает выстрел СВД.

      – Ты ёбнулся? -хором спрашиваем у снайпера.

      – Я то чё, она сама, – оправдывается тот. И правда, при беглом осмотре выяснилось, на предохранителе не стояла, и теперь гильза есть, собаки нет, вернее есть, а показывать труп собаки – сам трупом станешь. Думали недолго, пришлось звать Сайдали.

      «Сандаль», слушай меня, начал « боцман»,

      – Денег хочешь? Тот кивает.

      – Значит так, нужны дохлые собаки, хотя бы пара, надо просто.

      – Два сомон, – Сайдали для утвердительности показывает два пальца.

      – Слышь, снайперюга хуев, – обращается к разведке «боцман»

      – Есть деньги?

      – Есть, – обреченно вздыхает тот, и лезет во внутренний карман. «Боцман» не унимается:

      – Тебя Миня на куски рвать будет, будешь толчки мыть по всему полку, так что жопа на кону, это точно, давай не скупись. В итоге, отобрав у Лёхи целый косарь, «боцман» продолжал:

      – Значит так, упырь, сейчас денег не дам, собак тащи, и по списку ещё, остальное в счёт долга с меня спишешь, и насвай принеси. Сайдали пулей летит к забору, оживленно машет руками, и уже через полчаса возникает дилемма. Перед нами помимо пакетов с водкой и закуской, пять дохлых свежих собак. Разведчик оглядел мутным взглядом трупы собак и выдал:

      – У меня гильз столько нет.

      – Щас поправим, – заявляет «боцман», забирает у него винтовку и делает с небольшим интервалом пять выстрелов, причём в забор, местных бачат сдуло, словно ветром. Наступила тишина, даже цикады и те заглохли. Через минуту возле нас уже было все начальство. Пять мёртвых собак, в наличии пять гильз, три пьяных тела, пакеты успели заныкать, и то хорошо. Миненков молча смотрел на картину « Охотники на привале», и, наконец, выдал:

      – Всех на губу, СВД сдать, замполиту – выговор, командирам разведроты и ИСР – выговор в дело, а ты, – он тыкает в меня пальцем,

      – Вечером в штаб, придурок. Мы разворачиваемся и идем в сторону парка, где и находится славная наша губа. Начкар, первым делом задал резонный вопрос:

      – Записка об аресте есть? Мы дружно замотали головами.

      – Нет, тогда идите на хуй отсюда, – напутствует начкар.

      – И куда? – опешив, спрашиваю я.

      – В город