– Только в том случае, если эта пылкая страсть взаимна, – безжалостно заметил Дмитрий. – Как вы думаете, Мария Михайловна?
– О, я, право, не знаю, – смутилась Мария, – пожалуй, каковы бы ни были эти чувства, ей, вероятно, было бы лестно то обстоятельство, что ей посвящают стихи.
– О, Мария Михайловна, в таком случае позвольте и мне посвятить вам стихотворение! – воскликнул Дмитрий. – У меня как раз родился один экспромт:
Мария, вы – земная суть,
Обворожительны и хороши собою.
И я мечтаю, что когда-нибудь
Вас назову своей сестрою.
Воронцов достиг желанного эффекта: Мария покраснела, Константин помрачнел, а Софья перестала обмахивать себя веером и пораженно посмотрела на новоявленного поэта. И лишь Анна Юрьевна сохранила прежнюю спокойную улыбку и произнесла:
– Дмитрий Григорьевич, а ведь и вы, оказывается, тайный поэт! Я уверена, что мои дочери с детства относились к вам как к брату и принимали вас в семье как близкого родственника.
– Поэзия, Анна Юрьевна, – удел всякого молодого повесы, – заявил Константин, – а потому нет ничего удивительного в том, что юноша двадцати лет или немного более сочиняет стихи.
– А мне всегда казалось удивительным, что молодые люди становятся поэтами, – возразила княгиня Ланевская.
– Они становятся ими, когда влюбляются, – сказал Дмитрий.
– А вы согласны с этим, Константин Васильевич? – произнесла Софья, с интересом посмотрев на Болдинского.
– О, бесспорная истина, – ответил тот.
– Так, стало быть, вы влюблены, – заключила Софья.
– Пожалуй, так, – согласился Константин, слегка смущенный.
– И вы, Дмитрий Григорьевич? – спросила Софья.
– До безумия, – бойко ответил Воронцов, ослепительно улыбаясь.
– Но вы конечно же не скажете о ней? – едко сказала Софья.
– Не вижу причин делать из этого тайну, – беззаботно ответил Дмитрий.
– Вы уже объяснились с нею? – поинтересовалась Софья.
– Готов сделать это немедленно! – воскликнул молодой граф, вставая с места.
– В таком случае вам следует сперва ее найти, – строго сказала княжна, вставая в ответ. – Прошу меня извинить, я вынуждена вас оставить.
И она легкой походкой вышла из гостиной. Мария сделала гостям реверанс и последовала за ней.
– Ах, господа, быть может, чаю? – предложила Анна Юрьевна.
– Прошу не гневаться, сударыня, я обещал увидеться с братом, – ответил Константин, – очень рад был сегодня видеть вас.
– И мы всегда вам рады, Константин Васильевич, – улыбнулась княгиня, – вы желанный гость в нашем доме.
– Покорнейше благодарю, – поклонился Болдинский, – имею честь.
И вышел. В комнате остались только Дмитрий и Анна Юрьевна.
– Как много изменилось в Петербурге, –