У дворника
Я не хотела идти. Меня утащила садовница-сочинительница, которая говорила, что будет выращивать сад, и восторгалась своими будущими георгинами. Они мне представлялись без музыки, и казалось странным, что у меня больные нервные руки, а она будет выращивать цветы. Хозяин жилища – дворник, уволенный с работы врач, – ходил по своей огромной квартире. Котельщик, староста волшебного дома, шахматист, восторженная дама смотрели, как человек-поэт, сидя во главе стола, отпускал в пространство стаю слов. Меня почему-то трясло. Я старалась запомнить каждое его слово для потомков, но не смогла. Боялась, что мое тело убежит и я останусь ни с чем. То вдруг начинала опасаться, что тело мое будет сидеть со мной, а неземного образа не будет. Огромные глаза бога сияли. Хозяин дома стал говорить о сексе, поэт-человек поддержал его беседу. Но я ничего не поняла. Потом дворник стал раздавать всем свои фотографии и сказал, что от него ушли две жены и сейчас он живет с собакой. Поэт-человек целовался с зеленым змием. Я думала: «Зачем он это делает, так можно заболеть. Вдруг с ним что-нибудь случится. Тогда… Мне не представить жизни без него». Тут поэт встал, улыбаясь, прошел мимо стола и заявил присутствующим, что он будет принимать ванну. Я удивилась, но потом подумала, что у них, наверное, так принято – принимать ванну в гостях. Сразу же все потемнело, изменилось, слова зазвучали тягуче-вяло, непонятно. Это потому что его с нами нет. И пространство бессмысленно и ненужно. Озираясь, я стала подумывать о том, как бы уйти. Но хозяин-дворник открыл дверь и заявил: «И., учителю плохо, он просит тебя прийти к нему». Подумав, что он умирает и хочет попрощаться (какая честь), я встала и вышла вслед за хозяином.
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Н. Гумилев «Волшебная скрипка»
Его музыка разливалась над миром, над космосом, касалась вещей, одежды. И все говорило: «Вот идет артист, музыкант, мастер». Но так как она была не похожа на мою, то немного пугала меня.
На работе
Моя ровесница, молодая сотрудница, перешила свой защитный рабочий халат. Он сидел на ней великолепно и не болтался, как мешок. Сотрудницы сказали: «Вот у нее талант, от которого есть выгода. А какая польза от твоих талантов?». Они имели в виду мои стихи. Ведь они были напечатаны в заводской газете, и весь отдел их читал. Учитель сделал публикацию. Я им ничего не сказала, но про себя произнесла заносчиво слова Пушкина: «Чернь, печной горшок тебе дороже».
Город из сна
Тот