– Впредь приказываю! – перебил его Ушаков. – Матросам на солнце не лежать! И далее: что у вас за бардак на стройке? Почему строительный камень лежит на проезде?
– Уберём! – заверил майор адмирала.
– Вы что, забыли, я терпеть не могу беспорядок! Только что фельдшер у меня был. Бардак у нас с госпиталем. По госпиталю составить мне доклад: сколько больных, сколько выдаётся хлебного и винного довольствия на каждого. Замечу недостачу, интенданта госпиталя лично высеку.
– Будет исполнено!
– И вот ещё: познакомьтесь. Сей лейтенант прибыл из Петербурга для службы при экспедиции. Прошу позаботиться о нем и доложить мне.
– Будет исполнено!
Майор попросил меня пять минут подождать и куда-то умчался. Я остался стоять один в тени здания штаба. На небо смотреть было невозможно, до того оно сияло солнечным светом.
– Добров, простите, забыл ваше имя. – Ко мне подошел лейтенант Метакса. Он мне как-то сразу понравился. Может, потому что был почти моих лет, а может, потому что казался открытым и добродушным. – Семён Иванович, – напомнил я.
– Вот и отлично! – он крепко пожал мне руку. – Егор. Хотел узнать, как там в Петербурге?
– Много перемен, – ответил я. – Даже не знаю, что бы вы хотели услышать. Вы давно бывали в столице?
– Уже семь лет минуло, как был переведён в Черноморский флот. Я же заканчивал корпус чужестранных единоверцев. Потом в кадетском корпусе учился. Закончил гардемарином. В девяносто первом получил мичмана – и сюда, на Чёрное море. А вы каким ветром здесь? Простите, если задаю бестактный вопрос.
– Сослан за дуэль.
– Вот, как? – насторожённо ухмыльнулся Егор.
– Ничего смешного, – вздохнул я. – Я убил человека.
– Всякое бывает. На то она и дуэль, – неопределённо пожал плечами лейтенант Метакса.
Повисла какая-то неловкость. Мы оба с минуту молчали.
Я неуверенно спросил:
– Что за человек, адмирал Ушаков?
Метакса оживился:
– Скала в бушующем море. Такого флотоводца ещё не было в нашей истории. Стратег. Если с ним в бой идёшь – ничего не страшно. Скоро узнаете нашего Нептуна. Он строг, суров. Порядок любит. Но матросы и офицеры его боготворят, как отца родного.
– Что-то я не заметил, – усомнился я.
– Вы о капитане Сенявине? – Егор задумался. – Понимаете, тут – случай особый. Два бунтаря никогда не уживаются. А вообще – это история тянется уже долго. Вы же слышали, какой конфуз случился, когда адмирал Войнович повёл эскадру к Румелии. Разразился шторм. Корабли разметало по морю. Многие после еле добрались до Севастополя. Один фрегат затонул. Линейный «Мария и Магдалена» отнесло к Босфору, прямо в руки к туркам.
– Слышал, – сказал я. – Большая неудача. Тогда говорили, что наша эскадра потерпела поражение, даже не вступив в бой.
– Так, вот: Сенявин был флаг-капитаном при Войновиче.
Благодаря ему команда не отчаялась и спасла корабль. Сенявин со шпагой в руках