– Я ещё не получил инструкции.
– Что же это за секретное поручение, что вам сразу в Петербурге не сказали?
Я промолчал, не зная, что ответить.
– Ну, поведайте нам, как там, в столичном граде нынче жизнь протекает. Что в театрах ставят? Шлагбаумами все улицы перегородили? Говорят, дома теперь раскрашивают как шлагбаумы? Круглые шляпы запрещено носить?
В комнату вошёл генерал Милорадович.
– Ага, – оживился Суворов. – Пригнал обоз?
– Так точно, – ответил Милорадович. – Фураж и продовольствие собрано на два дня.
– Отлично, – удовлетворённо кивнул Суворов. – А к нам, вот, тут из Петербурга юнца прислали. Только он все молчит.
Милорадович посмотрел в мою сторону.
– Так, он не из Петербурга прибыл. Я его из Алессандрии везу.
– Что значит «Не из Петербурга»? А откуда? А лицо-то загорелое, – вгляделся в меня Суворов. – С югов? Откуда? Что молчишь?
– Из Неаполя, – ответил я.
– И что вы там делал, в Неаполе? Небось, секретное задание от Аракчеева? – пытался язвить Суворов.
– Александр Васильевич, – заступился за меня Милорадович. – Он при Ушакове служил на флоте.
Суворов резко выпрямился. Перекрестился.
– У Фёдора Фёдоровича?
– Так точно, – ответил я.
– И как долго?
– Год. Был в морском походе от самого Севастополя. Участвовал в компании по освобождению островов.
– Ах ты, черт! – притопнул Суворов. Глаза его загорелись. – А чего молчишь, дурень? Так, ты и в штурме Корфу участвовал?
– Возглавлял роту морских гренадёров при взятии острова Видо!
– И капитана Кикина знаешь?
– Был при нем, когда отбивали батарею.
Суворов подскочил ко мне, порывисто обнял.
– Прости меня, старого дурака. Я же думал, ты из Петербурга, от самого Аракчеев…. А как там Фёдор Фёдорович? Не ранен?
– Ещё меня переживёт, – улыбнулся я. – Греки его за святого считают, а французы даже стрелять в него боятся.
– Ох, как бы мне хотелось при штурме Корфы участвовать! Да хоть капралом! И молчит! – показал он на меня пальцем. – Все нам расскажешь. Во всех подробностях! А я его за слугу Аракчеева принял. А он… С Ушаковым… Почему до сих пор в лейтенантах?
– Приказ о следующем звании в Петербург отправлен. Но когда дойдёт – неизвестно.
– Да, Бог с ним, с приказом. Про Ушакова давай, рассказывай. – И крикнул адъютанту. – Егор Борисович, распорядитесь чаю подать!
Резко распахнулась дверь, на пороге вместо денщика с самоваром появился худощавый человек в дорожном пыльном плаще. В путнике я узнал графа Чернова, одного из штабных офицеров Аракчеева.
– Прошу прощения, что без доклада, – простуженным голосом сказал он. – Гнал из Вены без остановок. Вот, прибыл с секретным донесением.
– Чайку? – предложил Суворов.
– Я бы водки выпил, – попросил Чернов.
– Вы говорили, что донесение секретное, –