Но в основном твой ночной сон никто не тревожил. А твои убийственные деяния смывало течением, кровавые пятна выцветали почти полностью, терялись на общем фоне, коего не постыдилась бы и скотобойня. Мир все забывал – и со временем ты тоже.
– Что-нибудь полезное узнали, господин? – спросил его Шахн.
Рингил кивнул:
– Похоже, его императорская светлость в своей безграничной мудрости начал войну, пока нас не было дома. Хинерион уже пал.
– Да восславится его имя, – машинально произнес Шахн, то ли не уловив иронии в словах Гила, то ли предпочитая ее не замечать. Он многозначительно взглянул на товарищей, и те ответили, приглушенно бормоча те же слова.
– Значит, мы в тысяче миль от границы, с неправильной стороны, – тихо проговорил кто-то.
– Будем прорываться, – отрезал Шахн. – И присоединимся к нашим товарищам со славой на фронте, с клинками, уже обагренными кровью.
– В самом деле, – сказал Рингил с каменным лицом. – Но всему свое время, да? По словам нашего приятеля, этой бандой командует какой-то говнюк с личной неприязнью ко мне. Если я его разыщу, возможно, мы покончим с этим быстрее, чем я думал.
Шахн нахмурился:
– Один на один, мой господин?
– Если он согласится, да.
– А нам известна их сила? – спросил один из имперцев.
– Пять кораблей. Но два уже ушли на юг с пленниками.
– Пять?! Пять гребаных…
– Молчать! Говорит господин Рингил.
– Я думаю, человек двести-триста, – спокойно продолжил он. – Большинство на берегу. На дозорных судах – одно мы миновали в тумане, и есть его собрат с южной стороны – только минимально необходимые команды.
– А нас меньше восьмидесяти. – Тот самый имперец, который волновался из-за тысячи миль до фронта. – Да ладно – кто променяет такой расклад на битву один на один?
– Эскиат!
Яростный вопль раздался с вершины склона, из-за поворота улицы впереди. В тишине ясного утра голос искрился от гнева, полный неизбывной тоски. Рингил повернулся на звук с выражением лица, которое имперцы позже описали своим товарищам как близкое к радости.
– Ответ понятен, да? – рассеянно проговорил он, оглядывая холм.
– Трус! Изгой! – Оскорбления опережали друг друга, эхом отражаясь от домов, словно грохот камнепада. – Иди навстречу судьбе – и да свершится справедливая кара!
– Уже бегу, – пробормотал Рингил.
И зашагал по улице, словно это была дорога домой.
Глава пятнадцатая
Даже по меркам кириатской архитектуры Ан-Кирилнар выглядел, мягко говоря, потрясающе.
Конечно, любой, кто жил в Ихельтете, знал, что способны построить кириаты, пребывая в подходящем настроении. Рано или поздно любой шел поглазеть на Мост Черного Народа, в прыжке застывший над рекой, или Объятие Близнецов