Рингил велел себе успокоиться.
– Конечно, неестественный – вы же видели, как я его призвал, не так ли? А теперь, пожалуйста, мы можем сдвинуться с места, пока он не рассеялся?
– Ты подвергаешь опасности все наши души своим северным колдовством, Эскиат.
– О, я вас умоляю…
– Думаю, – сухо проговорил Сенгер Хальд, – что господин Рингил сейчас больше всего озабочен нашим текущим благополучием. С чем я должен согласиться. У нас будет достаточно времени, чтобы позаботиться о спасении своих бессмертных душ, как только мы спасем свои смертные шкуры.
Рингил скрыл удивление.
– Спасибо, командир. Должен сказать, вы прекрасно изложили суть дела. Капитан?
Вид у Ньянара сделался такой, словно его предали. Хальд был, пожалуй, его единственным подлинным товарищем в экспедиции. Они оба попали в эту компанию по чистой случайности. Оба оказались свидетелями прибытия Кормчего Анашарала, когда выполняли совершенно рутинные обязанности, и поэтому в интересах сохранения тайны поисков, которую следовало доверить как можно меньшему числу людей, оба были немедленно прикомандированы к этой миссии под командованием Арчет.
Но это еще не всё: они были одной породы. Оба родились и выросли в Ихельтете, происходили из знатных родов – Хальд, возможно, не мог похвастать ошеломляющим богатством клана Ньянар, но его собственная семья, как и в случае большинства потомственных имперских командиров, имела безупречную родословную – и довольствовались умеренным карьерным успехом, который позволял держаться ближе к дому. Во время войны оба принимали участие лишь в малозначимых операциях. И раньше не покидали пределов Империи.
Теперь они очутились здесь, на окутанном туманами внешнем краю мира, оставив в трех тысячах миль за кормой выжженный солнцем Ихельтет, где все было таким понятным, – и внезапно Хальд нарушил субординацию. Купился на языческое колдовство и темные северные силы, к которым оно взывало. Отбросил рассудительные догматы Откровения и доверился нечестивой чужой вере. Хуже того, при них не было назначенного Цитаделью надзирателя, чтобы уравновесить силы – Джирал без проволочек покончил с этим обычаем, едва события в Афа’мараге предоставили ему козырь. Дворец, объявил он, даже помыслить не смеет о том, чтобы лишить Учителей ценных служителей веры, когда те, вне всяких сомнений, потребуются дома, для помощи с чистками; северной экспедиции придется волей-неволей положиться на личное благочестие и моральный дух своих членов, не прибегая к поддержке духовенства, как, впрочем, и всем остальным морским и сухопутным подразделениям, по крайней мере до тех пор, пока не минует этот подорвавший основы кризис. Нет, долой эти излияния пастырской заботы – они выглядят трогательно, и все же его императорское сиятельство настаивает.
Никаких надзирателей, никаких четких моральных ориентиров, никакой рабочей субординации. Единственный жизнеспособный образец для подражания щеголяет шрамом на физиономии, трахать предпочитает мужчин, а по пятам