В тот же день стало известно, что через два дня после возвращения из Москвы с похорон Сталина Готвальд… скончался – и, кажется, все слушатели-чехи исчезли из академии.
Как она кусала локти, как жадно всматривалась в газеты, которые раньше никогда не читала! Даже ходила смотреть окна ТАСС, фотографии. Вот Вроцлавская площадь, тысячи людей… Вот крупный план: нет ли тут Милана? «Господи, подай весточку, позвони, приезжай!» Неужели это навсегда? Она мучилась своими «грехами», думала о пустяках, это казалось самым важным, а тут такие дела – он больше не вернется! Кто знает, что там происходит?
В июне Галю послали в колхоз, а там не было даже газет… Она теперь не засыпала без слез, казалось, на всем белом свете осталась одна.
Родителей у Гали не было. Ее отец был родом из Западной Белоруссии, которая до 1939 года входила в состав Польши. В 1939 году часть Польши отошла к СССР, и в том числе деревня, где жили братья Андрей и Василий. Андрей как раз женился на Галиной матери, они уехали, а дядя Василий остался в Польше. Сестра Галиной матери, у которой они стали жить, прежде была балериной, любила романтические истории, пережила несколько потрясающих романов… и не теряла веселости, – Галя унаследовала от нее оптимизм жаворонка.
Скоро Галин отец вступил в партию, устроился на завод и в письмах брату расхваливал новую родину. Василий решил на нее поглядеть, приехал в гости. Только потом, после его отъезда, отца арестовали, и жена его (что самое обидное) кричала: «У нас напрасно никого не сажают! Значит, ты виноват!». Но спустя месяц увели и ее…
Ничего этого не знала Валентина, но обо всем этом было известно в особом отделе. Однажды она подняла телефонную трубку и вновь услышала:
– Товарищ Левашова, вас вызывают в особый отдел.
Там ей и поведали про Галину биографию, добавив, что дядя Гали – пособник капитализма.
– Вы поняли? Так что ждем, ждем, товарищ Левашова.
– Но при чем тут Каленова? Она работает хорошо, учится, стенгазету делает, вообще хорошая комсомолка! – Валя защищалась, но чувствовала себя зверьком, загнанным в угол. Наконец (ей показалось это очень разумным) объяснила: что может быть общего у Гали и Милана, если он давно уехал к себе на родину!..
– Вернется, – мрачно опустив «сизый огурец», заметил особист. – Идите.
Кому скажешь? Валя постучалась этажом выше и все выложила Саше. Лицо его посуровело, так же как в прошлом году после возвращения со сборов где-то в далеких местах. Саша объяснил коротко:
– В следующий раз, если от тебя что-нибудь потребуют, – откажись. Мол, я не умею ничего скрывать, по лицу все можно прочитать. И поплакать можешь.
Говорил он ласково, поглаживал по плечу, однако… На другой день – опять обида.
Глава третья
Последствия
О пользе разлук
Возвращаясь домой, миновав прежде красивую, но теперь облупленную церковь Петра и Павла, Валя залюбовалась