Господин Жакаль в окружении своих телохранителей поднялся на сорок ступеней.
«Итак, – подумал он, – меня привели обратно в то помещение на втором этаже. Они по-прежнему стараются запутать меня».
Но на сей раз господин Жакаль ошибся. И очень скоро понял это, поскольку, выйдя на ровную поверхность, он вдохнул свежий воздух. Этот воздух, нежный и пахучий, проник в его легкие, освежая, словно лесной аромат.
Потом он сделал десять шагов по нежной траве. Хорошо знакомый уже голос спутника произнес:
– Теперь, поскольку мы прибыли на место, можете снять повязку.
Господин Жакаль не стал ждать второго приглашения и быстрым движением, показывавшим, что волнение его значительно большее, чем он старается показать, сорвал с глаз платок.
Когда он увидел открывшееся перед его глазами зрелище, он не смог удержать возглас удивления.
Он стоял в центре круга из сотни человек. Эти люди были, в свою очередь, окружены лесом.
Он посмотрел вокруг, и удивление его сменилось подавленностью.
Он попытался было узнать кого-либо из тех, чьи лица были освещены луной сверху и двумя десятками воткнутых в землю факелов снизу.
Но не увидел среди них ни одного знакомого лица.
Но где же он находился? Об этом он не имел ни малейшего понятия.
Насколько ему было известно, в радиусе десяти лье вокруг Парижа не было такого дикого места, где он сейчас находился.
Он попытался было найти над деревьями какой-нибудь ориентир, но дым факелов, смешиваясь с туманом и теменью леса, образовывал занавес, который не могло пробить даже натренированное зрение господина Жакаля.
Но особенно поразило его это угрюмое молчание: оно было вокруг него, над ним и даже, смеем сказать, под ним. Это молчание превращало всех стоящих вокруг него людей в призраки. Он так бы и подумал, если бы горящие в темноте глаза их не напоминали ему тех слов, которые теперь угрожающе звучали в его мозгу: «Мы не грабители! Мы враги!»
И он, как мы уже сказали, оказался ночью посреди леса в самом центре врагов, которых на взгляд и по счету было никак не менее сотни!
Господин Жакаль, нам это известно, был великим философом, великим вольтерьянцем, великим атеистом. Эти три различных слова, по сути, означают одно и то же. Однако, скажем это в упрек ему или в похвалу, в этот торжественный момент он сделал над собой сверхчеловеческое усилие и, подняв глаза к небу, приготовился отдать Богу душу.
Наши читатели, безусловно, уже узнали то место, куда привели господина Жакаля. И если господин Жакаль, несмотря на все усилия, не мог его узнать, скажем, что это получалось оттого, что он никогда не был в этом месте, хотя оно находится в самом Париже.
Потому что это был девственный лес на улице Апфер. Менее зеленый, конечно, чем в ту весеннюю ночь, когда мы попали в него в первый раз, но не менее живописный в эту пору поздней осени и в этот час ночи.
Именно отсюда ушли Сальватор и генерал Лебатар де Премон вырывать Мину из рук господина де Вальженеза.