Подъезжая к деревне, Кир велел своим людям приготовиться к бою и надлежащим образом облачиться. Но вопреки ожиданию, перед ними открыли ворота. Неужели ложная информация? Если так, радиста следует четвертовать.
Колонна двинулась за ограждение, и, разглядев брошенные в спешке вещи, Кир понял, что дикие не собирались воевать, они хотели сбежать по-тихому, выгрести запасы, а когда война закончится, вернуться и зажить как прежде. Жировать на чужой победе. Пустить корни в обновленный мир.
Кир встал посреди вонючей площади, напоминающей помойку, дикие сбились в кучу, уже готовые принять смерть. Он с удовольствием перестрелял бы всех, но ему приказали привезти мужиков для дальнейшей службы в гарнизон. Любую команду дикие выполняли безропотно: побросали оружие, кое-кто оказал содействие и выдал, где у соседей тайники с продуктами. Низкие твари, не достойные жизни. Как ни печально, руководство ошибается, рассчитывая выбить из них придурь.
Прочесывать поселок закончили ближе к ночи. Никто из наемников не пострадал, а сколько было жертв среди диких, Кир не интересовался. Наблюдая за метаниями этих жалких созданий, он постепенно успокоился, злость сменилась усталостью. Вокруг суетились замучившиеся сослуживцы; им тоже нужен отдых, поощрение. Скучая, Кир разглядывал безропотное стадо и думал, как бы развлечь себя и своих людей. Взгляд остановился на перепуганных бабах, капитан заметил черноволосую девку в ослепительно белой рубахе. Отражая свет прожектора, рубаха горела огромным фонарем и подсвечивала ее безупречное лицо. Кир присмотрелся повнимательнее: чуть раскосые темные глаза, узкая талия, длинные стройные ноги – и поймал себя на мысли, что у него давно не было женщины. Офицерам Омеги должно принадлежать самое лучшее.
Построиться у мужиков никак не получалось: никому не хотелось идти впереди, все норовили запрятаться подальше. Омеговцы начали терять терпение, били людей прикладами и гнали вперед, как скот. Макс не отрывал взгляда от Надин, надеясь впитать родной сердцу образ и пронести сквозь войну. Он не замечал, что прыщавый Угрюмка тоже на нее смотрит. Макс не торопился: он был в конце очереди. Надин обнималась с Яной, губы ее дрожали, щеки блестели от слез. Максу хотелось броситься к ней и прошептать: «Ну что же ты, глупенькая! Все ведь обошлось. Держись, мы обязательно вернемся!»
Капитан с частью воинов приблизился к бабам. Омеговцы стянули шлемы, и стало видно, что они молоды, немногим старше самого Макса. Главный был узколиц и темноволос. Он остановился напротив Надин, осмотрел ее, как лошадь перед покупкой, облапил – девушка замотала головой и шарахнулась в сторону, омеговец ухватил ее за ворот рубашки, рванул…
Макс сообразил, что сейчас произойдет, и в глазах потемнело от ярости, он потянулся к пистолету, но не успел: грянул выстрел. Угрюмка опередил Макса и сейчас медленно опускался на подгибающиеся ноги, захлебываясь кровью.