Запись №3. «Мой старый приятель Ддихоорс, с которым мы когда-то исколесили всю Ирмигию в поисках анхаарка, уговорил вновь побывать на Терре, взглянуть на Висячие Сады Бабилима, великолепию которых позавидовали бы даже эльфы. Увы, мы опоздали на целое столетие: без должного присмотра водяные элементали перестали подпитывать драгоценной влагой корни растений, и те постепенно засохли. Чародея, поставленного приглядывать за элементалями, за нерадивость следовало бы навсегда лишить колдовской силы, дабы другим неповадно было. И почему молчали остальные, когда на их глазах погибала красота?!?».
Запись №4. «Не собирался в ближайшее время, но слишком уж взволновали меня слухи о том, что на Терре некоему мудрецу удалось сконструировать Око Грядущего – артефакт, дающий возможность взглянуть сквозь время и увидеть события, которым ещё только предстоит произойти. Увы, я опять опоздал – когда добрался наконец до Терры, выяснилось: артефакта больше не существует, а самого мудреца распяли на кресте. Поистине ужасная смерть! Как оказалось, сам император Август пожелал узнать, какое будущее ожидает Великий Рим. Око показало ему дымящиеся развалины на месте некогда цветущих городов и бесчисленные орды плосколицых, узкоглазых всадников, во весь опор несущихся со стороны восхода солнца. Видение настолько не понравилось императору, что он приказал уничтожить артефакт, а его создателя подвергнуть мучительной казни. И его дом и лаборатория были подвергнуты жесточайшему разгрому – ничто не уцелело внутри, и теперь едва ли кто-либо сможет сказать, каким образом было создано Око».
Запись №5. «Вместе с караваном странствующих купцов-гномов побывал в Константинополе. Византийский базилевс приобрёл у них несколько наборов мифриловых доспехов для личной гвардии, щедро заплатив за них золотом. Мне же выпала честь иметь весьма содержательную беседу с придворным летописцем Игнациусом – всегда приятно поговорить с умным человеком. Под конец Игнациус вручил мне целую стопку манускриптов с описанием магических ритуалов населяющих Терру народов, и попросил передать их «туда, где ценят науку и знания». Это немногое, что удалось спасти из Александрийской библиотеки, уничтоженной религиозными фанатиками. Фанатизм – вообще ужасная вещь, а религиозный вдвойне, ибо не внемлет голосу разума, руководствуясь лишь слепой верой в правоту догм, изрекаемых основоположниками и служителями культа. И не было бы в том большой беды, будь те добрыми праведниками, но и среди них, увы, немало стяжателей, властолюбцев и тех, чьё психическое здоровье вызывает изрядные сомнения. Игнациус опасался, что в Константинополе, где базилевс непредсказуем в своих устремлениях, а влияние Церкви очень сильно,