На кухне было все, что надо для холостяцкого житья-бытья. Электроплитка на две позиции. Кастрюли-сковородки, миски-кружки, вилки-ложки. Был даже холодильник. Совсем древний – «Юрюзань». Такие сейчас только в каком-нибудь музее можно встретить. Но при этом работал. Работал и был этаким материализованным обвинением тем прощелыгам, которые разрушали советскую промышленность ради того, чтобы дать зарабатывать иностранным производителям бытовой техники.
Правда, Андрей Петрович, человек бывалый и не пальцем сделанный, надумал устроить ледник в погребке, куда весной натаскает снега.
Воду из скважины качал электронасос. И для кухни. И чтобы помыться, для чего был оборудован душ с водонагревным баком. Забегая вперед, скажем, что Андрей Петрович к осени срубил и баньку, чтобы зимой можно было хоть попариться без какой-либо конкретной цели, хоть выгнать подступающую простуду.
В общем, для нормальной жизни было все необходимое. Точнее – для нормальной службы, как считал Андрей Петрович. И даже немного сверх того.
– Ну, Петрович, – сказал мичман, когда было все осмотрено. – Раз в месяц мы тебе будем подвозить все, что положено. И поесть, и дизель накормить, и еще чего попросишь, но в разумных, конечно, пределах. А вот баб не обещаю. – И добродушно рассмеялся.
Связь с частью надлежало держать по рации. Но она была незнакомой, не такой, которой он пользовался в Афгане. Рация работала через спутник.
– А это что? – спросил Андрей Петрович, когда уже завели двигатель БТР.
– Мачта это. Разве не видишь?
– Да слепой ее и тот увидит. А для чего она? И чего такая здоровенная?
– Петрович, ты же человек бывалый! Это военный объект. Нам с тобой поставлена задача охраны объекта и всего, что находится на его территории. Все равно, что охранять. Вот кинешь на землю окурок, и его тоже охраняй. А для чего нужна эта мачта, пусть в штабе думают.
Механик-водитель дал газу. И БТР вскоре скрылся в лесной чаще, простирающейся хрен знает докуда.
4
Посреди просторного квадрата, огороженного железобетонными плитами с колючей проволокой поверху, возвышалась громадная металлическая мачта.
Она была столь высока, что ее макушка едва просматривалась.
Метров четыреста-пятьсот, решил Андрей Петрович, не имея измерительных инструментов.
Отчасти она напоминала Эйфелеву башню. Четыре лапы, похожие на бульдожьи, упирались в бетонное основание. И, очевидно, уходили вниз на изрядную глубину. Вверху лапы сходились приблизительно на уровне девятиэтажного дома. И дальше, до самого верха, шло переплетение металлических балок примерно